Лица века

Так вот, вернемся к Беляковичу. Он сначала поставил у нас пьесу «Свалка» Алексея Дударева. Пьеса широко шла по стране, но автор определил именно наш спектакль как самую большую победу. Затем Белякович ставит Шекспира – «Макбет». Условные декорации, в которых нам, привыкшим к декорациям реалистическим, надо было существовать. Очень интересно – работать «безусловно» – в условном, почти публицистическом ходе, заданном режиссером.

Пьесу Островского «Козьма Минин», о которой вы заговорили, он «раскрыл», на мой взгляд, замечательно.

В. К. Ведь трудная пьеса, правда?

Т. Д. Очень трудная. Надо, чтобы в полную силу прозвучала заложенная в пьесе гражданственность, которая, как ни странно, была «неудобной» даже в год ее написания.

В. К. Пьеса эта и при жизни автора мало шла?

Т. Д. Редко ее ставили в Александринке, что очень огорчало Островского. Хотя, когда ставили, зал был переполнен…

Итак, Козьма Минин и Россия на стыке противоборствующих сил. Россия растерянная, униженная. Аналог сегодняшнего состояния страны… Возрождение, осознание ситуации и борьба. Противостояние.

В. К. Это, очевидно, и побудило вас обратиться к забытой пьесе?

Т. Д. Побудила необходимость поиска героя. Потому что сегодня, в этой растерянности и униженности, даже армия теряет у нас былую силу. Да и вообще силовые структуры таковыми могут быть названы уже весьма относительно. Происходит то, что делать не дозволено. Доводить до такого состояния постоянной травлей армию, доводить до такого состояния мужчин в стране – недопустимо! Если уж силовые структуры, если армия доведены до такого жалкого состояния, то что же делать остальным, которые не силовые и не армия? Если такие бравые унижены, что же делать другим мужчинам, не столь бравым?

Отсутствие героя… Вы правильно сказали, что для массы людей с подачи «демократических» СМИ героем теперь является тот, кто имеет много денег. И получается страшный круг – соединение всех и вся с криминалом. И тогда героем становится тот или иной господин, который занимается делами недозволенными. А задача искусства – разделять, что дозволено и что не дозволено, что хорошо и что плохо.

Существует потребность сегодня в создании героя. Пусть кто-то не хочет, пусть издевается над понятием «делать жизнь с кого», но – это было необходимо всегда. Это, в сущности, первопричина явления под названием «искусство».

С чего оно начиналось? Боги и герои! Сегодня – отсутствие в душе у многих Бога и отсутствие героев. Когда вещают сегодня об отсутствии идеологии – это заведомая ложь. Идеология есть, идеология сатанизма. Идеологами стали бездарные ансамбли и безголосые певицы. Идеологами становятся примитивные люди, которые пишут тексты к чудовищным… их даже песнями назвать нельзя. Главный звукорежиссер нашего театра называет их «музыкой для гениталий».

В. К. Очень точно сказано! И этой музыкой, этими, с позволения сказать, песнями переполнен эфир, они без конца звучат по телевидению.

Т. Д. Думаю, не всю молодежь это устраивает. Есть среди молодежи немало мальчиков и девочек, которые жаждут смысла, которые тянутся к высокой литературе и настоящему искусству.

В. К. Наверное, они и идут в ваш театр?

Т. Д. Надеюсь, да. Хотя многие, к сожалению, довольствуются теми безобразными циничными выкриками, которыми заполнен эфир. Такого количества бездарных музыкантов и бездарных авторов текстов – не было никогда!

В. К. Налицо – резкое снижение уровня массовой культуры, так ведь?

Т. Д. Снижение уровня языка. И мне кажется, что это целенаправленно делается сегодня. Потому что уничтожение языка – уничтожение народа, а следовательно – уничтожение страны.

В. К. Надо, конечно же, противостоять этому! МХАТ под вашим руководством – противостоит.

Т. Д. Я думаю, противостоит этому изнутри – основная масса народа. Люди именно «изнутри» чувствуют и понимают неприемлемость, опасность того, что изо всех сил им навязывают. Другое дело, что у людей нет возможности высказаться. Им не дают ни эфирного времени, ни газетных страниц.

Существует большое число людей высокоодаренных, которые не имеют творческого выхода и не могут проявить себя. Звучат одни и те же имена – в течение уже долгих лет. Но ведь помимо них есть тысячи других, зачастую гораздо более достойных. Однако их как бы и не существует вовсе! О них молчат. Их мало кто видит, слышит, читает.

Что касается нашего театра, то я считаю: мы не одиноки. Мы находимся в отряде единомышленников. И я уверена, этот отряд будет множиться. До каких пор возможно «непротивление злу насилием»? Думаю, не бесконечно.

Будут выявляться имена, и они уже выявляются – скажем, в литературе. Жаль, что пока их нет в современной драматургии. Для Московского Художественного театра и Чехов, и Горький, и Леонид Андреев были современниками. Такой мощи талантов сегодня, к сожалению, в драматургии нет, хотя, может быть, где-то они есть уже – просто им не дают выявиться. Уверена, заявят о себе так или иначе!