Лица во тьме. Очертя сердце. Недоразумение

— Тут нет никакой тайны, — с грустью сказала Кристиана. Случилось то, чего я опасалась с первого дня. Максим пошел в буфетную, якобы выпить содовой воды. И там разразился скандал с Клеманом. Когда мы с Юбером подоспели, они уже готовы были наброситься друг на друга. В общем, хорошего мало! Клеман хотел пожаловаться вам. Я воспротивилась. Вы спали, да и потом, лучше уж было покончить с этим раз и навсегда. Максим, впрочем, все понял. Он был виноват и предпочел сразу же улизнуть. Нет, вы вообразите, что за вечер! С одной стороны — Марселина в слезах. С другой — Клеман собирается брать расчет… Мне с великим трудом удалось успокоить обоих. Короче говоря, Юбер отвез вашего брата в Ла-Рошель… Думаю, с первым поездом он вернется в Лион. Правда, от него всего можно ожидать!..

— Надо было предупредить меня, — молвил Эрмантье.

— Предупредить вас! Мой бедный друг, с вашей вспыльчивостью вы своим присутствием вряд ли чему-нибудь помогли бы. Они были словно бешеные псы. Не говоря уже о том, что разбудить вас вот так, внезапно…

— Максим сам решил уехать?

— Нет. Это я указала ему на дверь. С соблюдением всех приличий! Я сказала ему, что он сможет вернуться, как только утихомирится, что если его хоть немного заботит ваше здоровье, то ему лучше всего…

— Да-да. Дальше!

— Так вот, он не настаивал. Пока Юбер выводил машину, он преспокойно пошел собирать вещи. Перед отъездом он сказал мне: «Прошу извинить меня, Кристиана. Я потерял голову. Я очень виноват и перед вами, и перед Ришаром».

— Это все?

— Все.

— Он говорил искренне?

— Да.

— Где Юбер оставил его?

— У гостиницы «Два острова». Была жуткая гроза.

— А вы не спросили у Максима, есть ли у него деньги на дорогу?

— Нет. Я об этом даже не вспомнила. Признаться, я думала только об одном: поскорее бы он уехал.

— В котором часу вернулся Юбер?

— В час с чем-то… А что?

Эрмантье заколебался — настолько необычно было то, что он собирался сказать. Мог ли он признаться в том, что слышал, как подъезжала машина, которая на самом деле удалялась, и уезжала, когда в действительности она приехала? А между тем другого выхода нет, как же иначе во всем разобраться?

— И все-таки бедный Максим, — прошептал он. — Как! Неужели вы станете жалеть его? Я вас не понимаю.

— Вид у него был усталый?

— Выглядел он, конечно, неважно, но при его образе жизни…

— Наверное, мы проявляли мало заботы о нем, Кристиана. По сути он болен гораздо тяжелее, чем я. Я хочу попросить вас об одной вещи… Обещайте не сердиться… Скажите Юберу, чтобы он отвез вас туда.

— В Ла-Рошель?

— Да… в Ла-Рошель… И если Максим еще не уехал, верните его.

— Ришар! Вы понимаете, что говорите?

— Да. Но я понимаю также и то, что мальчик нуждается во мне. Я хочу, чтобы он знал: мой дом всегда открыт для него. Я его не выгонял.

— Вы вините меня?

— Конечно нет.

— Если он вернется, жизнь снова станет невыносимой… И Клеман, вероятно, уйдет от нас.

— Что ж, пусть уходит. Я больше люблю своего брата, чем вашего шофера.

Эрмантье встал. Губы его дрожали от гнева. Как он мог подумать хоть на мгновение, что война между ними кончилась? Та самая повседневная война, состоящая из мелких стычек, засад и неожиданных ударов из-за угла, в которой он не очень силен. Хватит! Никакой слабости! Никакой пощады!

— Вы поедете сейчас же. И скажете Максиму, что я приказываю ему вернуться… Что же касается Клемана, то я сам берусь его успокоить.

Точно таким тоном он нажил себе самых непримиримых врагов. Он ожидал отказа, протеста: в эту минуту она должна была ненавидеть его. Он сам себя ненавидел! Но она хранила молчание. Дойдя до двери, он обернулся.

— Максим — сущий ребенок, — сказал он. — И даже если он немного жульничал с чеками… Какого черта, я достаточно богат!

Со стороны Кристианы — ни звука. Можно было подумать, что ее уже нет в комнате. Эрмантье вышел и, держась рукой за стену, направился к лестнице. Юбер завтракал на веранде. Увидев Эрмантье, он встал.

— Доброе утро, дорогой друг. Вы хорошо спали?

— Нормально, — буркнул Эрмантье. — Садитесь, прошу вас. Кристиана только что рассказала мне о брате…

— Вот как! Она сказала вам..?

Почему голос Юбера дрогнул? Чего он боится?

— Надо вернуть Максима, — продолжал Эрмантье. — Немедленно! Зря он, конечно, поссорился с Клеманом, но если он вернется в Лион, дело кончится скверно, он наверняка заболеет. Так что сомнений быть не может! Вы отвезете Кристиану в Ла-Рошель и силой усадите Максима в машину.

— Мне кажется, так действительно будет лучше, — заявил Юбер. — Бедняга Максим. Откровенно говоря, видеть, как он уходит, словно провинившийся слуга, которого рассчитали…

Эрмантье вслушивался в слова Юбера. Что-то в его тоне вызывало сомнение. Но что? Принятое решение безусловно успокоило его. Пожалуй, даже чересчур. Можно было подумать, что поначалу он чего-то очень испугался.

— Расскажите мне, что произошло в буфетной, — небрежно спросил Эрмантье.