Лицедеи Гора

Я встал. Дело уже шло к вечеру. Над Брундизиумом кое-где еще поднимались жидкие столбы дыма, но огня видно не было. Я пришел к выводу, что основные очаги пожаров уже локализованы. Никто так и не пришел в апартаменты Убара. Но, честно говоря, я никого и не ожидал, или, по крайней мере, не так скоро. В этом мои собственные ожидания совпадали с утверждениями Фламиниуса. У людей в городе было слишком много поводов, чтобы заняться другими делами, и в другом месте. Кроме того, я подозревал, что капитан городской стражи в настоящий момент, когда стало известно, что Белнар убит, взял на себя все полноту власти в городе. Насколько я знал, авторитет Фламиниуса, в значительной степени зиждился на его близости к Убару, и его участии в тайных замыслах Белнара. По моим сведениям, он не был, ни членом городского правительства, ни каким-либо официальным лицом в армии, гражданской или торговой администрации Брундизиума. Все что у него было за душой, это связи с членами высшего совета города, да и то через Белнара. А члены того совета, несомненно, были тесно связаны с Белнаром и его замыслами. И нового Убара, насколько я понимаю, совет еще не назначил. По крайней мере, с улиц еще не доносился характерный звон сигнальных рельсов, который, мог бы объявить о таком назначении. Впрочем, если бы кто-то и пришел к апартаментам Убара, он бы просто обнаружил их запертыми. И все, что ему оставалось сделать, это развернуться и уйти. Кому придет в голову ломать двери в жилище Убара? А даже если и придет, то пока они справятся с тяжелой, крепкой дверью, меня здесь уже не будет. К моему бегству, согласно первоначальному плану, уже все было приготовлено.

Я мазнул взглядом по Янине. Она лежала на животе на мехах, которые я бросил перед опущенной решеткой. Руки она сложила рядом с головой ладонями вниз. Теперь, ее шея получила дополнительное украшение, цепь, что нашлась в апартаментах. Длиной она была около восьми футов, и была заперта на висячий замок на ее шее. Тяжелый замок расположился у нее под подбородком. Если мне того хотелось, например, как сейчас, эту цепь можно было пристегнуть, подобным замком, к прутьям решетки.

В течение последнего ана на этой цепи рабыня неплохо служила мне. На ней, под моим руководством, она принимала рабские позы, была несколько раз проведена по коридору замысловатой походкой рабыни. На цепи она даже исполнила умиротворяющие танцы рабыни, которыми женщина, отчаявшись убедить мужчину в том, что, возможно, стоило бы ее пощадить, может показать, что она могла бы принести ему много удовольствий в дальнейшем. И, конечно, поскольку это доставляло мне удовольствие, я использовал ее множеством способов. Однако, Фламиниус, похоже, не получал того же самого удовольствия из этого, что доставалось мне. Усмехнувшись, я бросил взгляд на него. Теперь он сидел на полу, спиной к решетке, запястья его раскинутых рук, были притянуты к горизонтальной стальной полосе скреплявшей прутья решетки между собой, на высоте примерно шести дюймов от пола. Таким образом, он не мог ни встать, ни вообще эффективно использовать ноги. Я закрепил его так, полагая, что ему будет несколько удобнее наблюдать за происходящим.

Мой пленник, отвел взгляд, избегая встречаться со мной глазами.

Я отошел в сторону, и поднял чашку с войлочной подставки. Содержимое было еще теплым. В чашке была рисовая каша с мясом вуло. Ранее, я отвел Янину в кухню. Там, под моим наблюдением, все также на цепи, стоя на коленях, она и сварила эту кашу. Подозреваю, что это было первое блюдо, которое она приготовила в своей жизни. Кроме того, днем, я водил ее по комнатам, где она под моим наблюдением наводила порядок. Меня развлекало видеть как она, некогда гордая Леди Янина, безропотно выполняла эти скромные, домашние работы. Быть рабыней — это целый образ жизни, в который вовлечен весь спектр бытия. И в него входит гораздо больше задач, чем простое служение рабовладельцу на мехах.

— Ешь, — приказал я Фламиниусу, отправляя ему в рот ложку каши.

Немного подкормив одного пленника, я, взяв чашку и ложку, подошел к лежащей женщине.

— На колени, — скомандовал я Янине.

— Да, Господин, — отозвалась она поднимаясь.

Выловив из чашки кусочки вуло, я протянул их рабыне. Потом я положил на свою ладонь немного риса, предоставив ей собирать его губами. Из-за спины донесся гневный вздох Фламиниуса.

— Ты возражаешь, — поинтересовался я.

Его рабыня, перед ним, ела с руки другого мужчины! Безусловно, мы все поели незадолго до этого. Однако в тот раз Янина ела из миски стоявшей перед ней на полу.

— Нет, — поспешно заверил меня Фламиниус.

Янина посмотрела на меня, и собрала губами следующую порцию еду с моей руки.

— Ты уверен, что не возражаешь? — уточнил я.

— Нет, нет! — быстро ответил он.

Отложив чашку, я поднял с пола свой пояс с ножнами, и многозначительно посмотрел на Фламиниуса.

— Не убивайте меня, — вдруг вскрикну Фламиниус.

— Уверен, что к настоящему времени, — заметил я, — те бумаги, которые я искал, и безопасность которых Ты надеялся обеспечить, уже покинули город.