Лицедей, или Верни мне меня. Книга первая

Он едва сдержался, чтобы не выпустить ей кишки, даже пришлось отдернуть руку, скользнувшую в ботинок, где покоилось, потакая старым привычкам его любимое орудие, на которое он мог любоваться часами. В отблесках остро заточенной стали, ему виделся целый мир, настолько реальный, что порою, созданные им же образы будоражили и разгоняли кровь похлеще самого развязного и грязного секса, приправленного запахом горячей свежей крови. Он боготворил свой клинок, справедливо полагая, что только он его настоящий друг, ни разу не предавший и такой же холодный и безупречный, как он сам.

Перевел пустой взгляд на побелевшую женщину и замер. Едва ли в ее голове сейчас возникла мысль о том, какая внутренняя борьба шла в нем, и что эта кошелка сейчас на волосок от гибели. И только он решает, дернуть этот волосок, или оставить на потом. Предвкушение иногда намного слаще, самого действия. Взвешивая все за и против, он, скрипя душой, отложил смертельную расправу, и с усилием натянул беспечную улыбку.

– Так что же случилось с вашей хозяйкой?

Она облегченно выдохнула, в тайне радуясь, что его настроение вернулось на круги своя. Признаться, он заставил ее порядком понервничать, наблюдая за неконтролируемой вспышкой гнева. Сегодня она вдруг увидела его другими глазами, и кровь застыла в жилах. От вида его пустых и мертвых глаз, и ужаса охватившего ее стальными щупальцами, она едва не описалась, к своему стыду, прямо на грязные серые простыни.

Унять дрожь не представлялось возможным, потому как она на физическом уровне чувствовала исходящую от мужчины опасность. Прокручивая все сказанное ею, и тщательно фильтруя слова, женщина не могла взять в толк, что спровоцировало его безумство. Прикрывшись, таким же грязно-серым покрывалом она вновь обвела потухшими глазами убранство комнаты и пришла в ужас. Яростная вспышка неконтролируемой страсти потухла, оставив после себя лишь привкус горечи и отвращения.

 Два месяца она провела здесь в этой комнате, предаваясь разврату с мужчиной вдвое ее моложе, и ослепленная страстью, но где- то в подкорке сознания червячок сомнения все же делал свою работу, прогрызая свой путь в опаленный страстью разум. Но внутренняя борьба проигрывала разуму, стоило только увидеть эрегированный мужской член, как женское естество, исходило соками, забывая обо всем на свете. Даже о собственных вопящих во все горло инстинктах. Сейчас громко сглотнув, и беспомощно взирая на притихшего мужчину, совершенно не понимая, каких слов от нее ждут.

–Влад Генрихович вернулся домой раньше, чем его ждали. Хотя как оказалось, его некому было ждать,– выдавила она из себя, поспешив добавить, видя как вытянулась голова мужчины. – Его жены вновь не оказалось дома, уже в который раз.

–В каком смысле?

–Он запретил ей покидать особняк, да только девчонка оказалась больно строптивая, то и дело сбегала, естественно, втайне от мужа.

–Где бывала, не знаешь?

– Нет, хотя, что тут гадать? Диана стала отлучаться из дому, как только встретила подругу свою, с которой вместе училась. Та еще, стерва! Видок, знаешь ли, ее выдает…

–Кто такая? Как звать?

– Кто такая не скажу, А зовут Алла. Вроде и фамилию называла Диана мужу… Сейчас вспомню…

–Ты вспоминай лучше, голубушка.– Многозначительно произнес он, тихим едва слышным шепотом, от которого она вмиг покрылась испариной. И торопливо напрягла извилины, изо всех сил старалась вспомнить. Но как назло фамилия крутилась на языке, а вспомнить не получалось. Женщина обливалась холодным потом, шевеля онемевшими губами.

–Странная фамилия, не русская… Гаяно… или же Гаянова. Да точно, Гаянова!

Обрадовалась, что все же получилось вспомнить. Ей даже подурнело от облегчения, и не решаясь прервать притихшего мужчину, она покорно ждала, когда он разрешит ей уйти. Наконец, он сфокусировал на ней взгляд, и жестом отпустил, словно хозяин прислугу. Женщина, не смотря на свой возраст, резво вскочила, и путаясь в складках одежды поспешила прочь.

Влад

Я был погружен в себя, хоть перед глазами и стояла она. Этот кадр словно завис, выжигая в мозгу ее образ. Растрепанная, и избитая! Но больше всего из головы не шел ее затравленный взгляд. Сука! Ярость еще бурлила во мне, а боль жгла. Сорвался и чуть не убил ее. Да, да всего мгновение и я бы слетел с катушек. Да и кто бы не слетел? Не каждого жизнь так укладывает на лопатки. Меня она приложила не хило.