Лицедей, или Верни мне меня. Книга первая

Он всегда был таким, сколько я его помню. Безжалостен ко всем, в том числе и ко мне. Он не прощает ошибок, ни при каком раскладе. Прощать – удел слабаков, как –то в самом начале нашей семейной жизни сказал он. Я тогда долго лежала без сна и обдумывала его слова. И надумала- таки, выстроила общую картину под названием «Владислав Звягинцев». Только тогда я и близко не понимала, как ошибочны и ничтожны мои представления и каков он на самом деле.

Боль накатила с новой силой, слезы снова потекли ровными дорожками из красных воспаленных глаз. Как же теперь выстоять? Как жить, если все внутри сожжено и пепел лежит огромным слоем на душе. Потрогала разбитую губу, вспоминая прикосновение жестких сильных рук. Эти руки способны дарить не только сладость, но и боль.

За своими внутренними терзаниями, не заметила, как вышла на окраину города. Узкий мост над рекой, освещенный желтоватым огнем фонарей, был пуст. В воздухе витал затхлый дух нечистот, сбрасываемых в реку с близко стоящих заводов, чернея уходящими вверх ровными рядами огромных труб. Перегнувшись через перила, посмотрела на темную, словно в царстве мертвых застывшую далеко внизу воду, и захотелось шагнуть в эти гостеприимные и холодные объятия. Остаться в них навеки, найти пристанище для своей страждущей души. Прикрыла глаза, представив, как лечу вниз, холодная вода смыкается над головой, и я на краткий миг чувствую себя свободной.

А потом тишина. В душе тишина, там не больно потом. Она не будет стонать в агонии, и рвать мне сердце своими истерическими воплями, разрывая барабанные перепонки. Вцепившись в перила моста, я всматривалась в темную гладь реки, тихонько поскуливая.

Перегнувшись так, что едва держалась на ногах, я не сразу сообразила , что вижу чей-то светлый шарф, зацепившийся за что-то чуть ниже перил. Я опустилась на колени не боясь испачкать и без того грязные и мокрые джинсы и, просунув руку между кованых прутьев, попыталась достать шарф. Под ночным ветром он то приподнимался, то плавно опускался вниз, похожий на крылья неведомой птицы. Мне удалось ухватиться за него, и через мгновение шарф был в моих руках.

Это действительно был женский шифоновый белый шарф. Воспаленный мозг отметил, что он не мокрый, а всего лишь чуть влажный. Дождь закончился не так давно, максимум полчаса назад. Меня аж подбросило на месте. Оглядевшись, я увидела что-то светлое возле перил напротив. На асфальте женские туфли, а рядом с ними сумка.

На негнущихся ногах, едва слышно ступая, очень медленно направилась на другую сторону моста. Перегнулась, и с опаской выглядывая и всматриваясь в темную воду. Она была также безжизненна, как и на другой стороне. Свет одиноко висящего фонаря сюда не попадал, поэтому тот ореол света, который достигал сюда, выхватывал лишь часть темного пространства за перилами, оставляя дальше за своей гранью черную бездну.

Опустившись на колени возле сумки, открываю ее рассматривая в темном свете ее содержимое.

В кармашке лежал паспорт на имя Елеевой Марины Леонидовны. Двадцать пять лет. Уроженка города Москва. Я долго всматривалась в черты лица незнакомки, гадая, что же здесь случилось. На миг представила, что эта девушка оказалась храбрее меня самой и сделала шаг, расправив крылья свободы, как все мое нутро сковал ужас.

Еще раз осмотрела сумку. Обычные женские мелочи и немного денег. Снова открыла паспорт, и осмотрела ее фотографию, и впервые меня по-настоящему поразило наше сходство. Внешнее сходство. Нет, конечно, перепутать нас было невозможно, и за сестер, пожалуй, не примешь. Впрочем, сестры необязательно похожи. Карие глаза, черные как смоль волосы, тот же овал лица, пухлые губы, чуть вздернутый нос… В эту минуту я вдруг почувствовала, что боль отступает, а на смену ей пришла робкая надежда. Сама того не ведая, эта девушка дала мне шанс: изменить свою жизнь, стать другим человеком. Можно перекрасить волосы и тогда сходство будет просто поразительным.

Еще не отдавая себе отчета в своих действиях, я сбросила обувь и примерила светлые туфли на низком ходу. Они пришлись в пору, и я отстраненно усмехнулась. Намотала ее шарф на шею, сняла свой кардиган и перебросила через перила, рукав зацепился за кованую завитушку ограды, и я удовлетворенно кивнула. Сняла маленький рюкзачок. Паспорта в нем не было, а вот водительское удостоверение имелось. Схватила чужую сумку и быстро зашагала к набережной, оставив свои вещи и туфли на асфальте. Я двигалась, пошатываясь, точно пьяная, в голове ворох мыслей, сердце бешено стучит. Заметив скамью, пристроилась на краешке, дрожа от ночного ветра. Паспорт, что-то было в паспорте. Так и есть. Железнодорожный билет. Значит, девушка собиралась уехать? Немного подумав, перебралась поближе к фонарю, я внимательно рассмотрела билет. Поезд отходит в 2.40. Железнодорожный вокзал в трех троллейбусных остановках отсюда. Я успею. Придется идти пешком, таксист может запомнить одинокую, мокрую пассажирку. Я свернула в ближайший переулок, ускоряя шаги, почти бежала.