Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая

–Будет, не сомневаюсь. Пусть ищет. Я ему даже помогу в твоих поисках.– Он отрывисто засмеялся.– Это будет даже забавно. Смотреть на него, на его метания и знать что ты в моих руках. Что каждый вечер я буду касаться твоего тела, проникать внутрь и долбиться в тебя до умопомрачения, и уже утром буду смотреть Владу в глаза и от души ему сочувствовать.

И я закричала. Я кричала, бросившись на него и вцепившись ему в лицо, раздирая его, чувствуя под ногтями обрывки его кожи. Он матерился, пытаясь отодрать меня, и в конечном счете, свалив меня на пол ударом наотмашь.

Меня словно выключило. Я смотрела в перекошенное лицо, на его алчный рот, который что- то в бешенстве орал, но не слышала ни слова. Все также в беззвучном кадре, он тащил маня волоком обратно в спальню, швырнул на постель, шипя в лицо. Слова по -прежнему пролетали где- то мимо моего слуха, а лицо «хозяина» больше не пугало. В моем организме сработал защитный механизм, укрывая мой разум и душу в плотный кокон апатии и равнодушия.

Но беда не приходит одна и уже утром, меня сбила с ног очередная новость. В мою комнату пробралась одна из девушек, Надя. Она долго сидела молча не сводя с меня глаз. Затем, видимо, не выдержал моего равнодушия, промолвила.

– Тебе не интересно, зачем я пришла?

– Уходи.– Все что смогла выдавить из себя я.

–Зря. Я хотела сообщить тебе радостную новость. Хотя для Розы эта новость стала фатальной.

Я взглянула на нее, ожидая продолжения.

– Сегодня с утра хозяин так лютовал, что забил ее до смерти. Бедняжку уже вывезли рабочие хозяина. Он попросту ее зарезал.– Надя шепотом произнесла последнюю фразу, поглядывая на дверь.

Я только прикрыла глаза, справедливо полагая, что всех нас так или иначе ждет участь Розы.

–Ты не спросишь, что же заставило нашего хозяина сорваться в буйство?– Все также шепотом произнесла девушка, особо выделяя фразу о хозяине.

Я не знала, хочу ли я слышать продолжение. Где то в подсознании уже звенел тревожный звоночек, заставляя меня в который раз распахнуть глаза, ожидая продолжения.

– Звонил доктор. Он сказал, что ты беременна. Уже почти месяц.

Мне показалась что кровать подом ной исчезла и я лечу в бездну.

Влад

Над головой пронзительно звенит будильник, и я пытаюсь разлепить глаза. Голова нещадно гудит, трещит и разламывается. Заставляю себя подняться, и отправиться в душ, смыть с себя очередное тяжелое похмелье.

После водных процедур приходит некое облегчение. Беру телефон, просматриваю входящие вызовы. В последнее время все меня обходят стороной, сводят общение до минимума, а чаще оно включает в себя подробный отчет о проделанных поисках.

Уже второй месяц пошел, как Диана пропала. Проклятые нескончаемые поиски каждую секунду текущих друг за другом дней. Весь город и пригород ищет ее и все бестолку. Она как сквозь землю провалилась. По его приказу прочесали каждый подвал, каждый коллектор, все притоны, каждую забегаловку. Ее нет.

Как – будто исчезла в никуда. Растворилась в воздухе. Светку допрашивал на препаратах, аж тошно потом стало. Столько всего вывалила она на него. От этого воспоминания аж аскомина свела зубы. Плевать. Не остановлюсь ни перед чем. Надо будет кишки выпотрошу любому, и жрать их заставлю.

Не бывает так, чтоб от человека следа не осталось никакого. Значит, крыса завелась.

Нутром своим чую, хожу по кругу, и не вижу ни хрена под носом. Только в каком направлении искать? Кажется, истина маячит, а я все никак ее не разгляжу.

Пока искал, много инфы нарыл на свою женушку. Слишком много мужчин было в ее окружении, и вероятность причастности каждого из них слишком велика. Хотя чему я удивляюсь. На нее стоял у всех, кто ее хоть раз увидел. Один вид ее огромного рта срывал крышу напрочь, а глазищи ее бл*дские выбивали почву из- под ног.

Всякие Лелики, Вадики, Стасики…Каждого из них хотелось рвать голыми руками, вгрызаться в горло зубами, наблюдать как с каждым толчком крови их покидает жизнь. И каждый из них готов был драться за нее до последней капли крови, потому что никто не отступиться. Я понимал это по бешенству в их глазах, когда заявлял права на женщину, которую сам же и оставил, а теперь готов был растерзать любого, гонимый дикой ревностью и безумием. Она жрала мой разум, громко чавкая кровавой плотью, затмевала разум не позволяя тому работать в четком режиме.

Отчаяние снова накрывает удушливой волной, и я в который раз загоняю его глубоко в себя. Просчитываю каждую вероятность того или иного развития и всегда захожу в тупик.

И серьги, проклятые бриллианты, она сняла и спрятала их глупая. Господи, я убью ее сам, когда найду. Я же просил ее только об одной, всего одной просьбе не снимать их. Сам себя подстраховал бл*дь. Конечно она тут же их сняла и отнесла в банковскую ячейку.