Читаем Лицей 2017. Первый выпуск полностью

— А ты мне не нравишься, — не нашел ничего лучше, чем в очередной раз соврать.

— А ты мне понравился, прикинь? Молодой, красивый. Не нахал. Ну не хочешь — как хочешь… Слушай, а можно я полежу?.. Устала, как сволочь.

Она отвернулась к стене и закрыла глаза.

…А когда она уходила, я решил, что драматургия ситуации вполне позволяет ее поцеловать. К тому же я хотел проверить, правда ли, что у проституток действует правило «только не в губы». На поцелуй она ответила с готовностью и почти с жадностью. Я ей действительно понравился. Или надо было хоть как-то отработать пять тысяч?..

— Ну всё, мне пора. Я бы осталась, но…

— Работа ждёт?

— Ага.

— Сара! — кричу ей в след. — Сдай на ВИЧ…

— Но у нас же ничего не было…

— Давно у тебя эти штучки на коже? Похоже на контагиозного моллюска…

— На что похоже?.. — переспросила она.

— Проблемы с кожей, говорю, давно у тебя? Такое иногда бывает при ВИЧ…

Она озабоченно поскребла щеку.

— Хорошо, сдам — ответила она. — Хотя даже если и ВИЧ, это не самое страшное. Чего со мной только не было… Я уверена, что самое ужасное в моей жизни уже позади. Дагестанский мальчишник. Я потом не верила, что осталась жива. Клиент-шизофреник — не выпускал меня из своей квартиры несколько дней — три пальца мне, помню, сломал… Ещё был бордель в Турции, ой, не буду продолжать. А ВИЧ, что ВИЧ? Есть ведь лекарства какие-то? Ну и прекрасно…

Ушла. Слава богу, подумал я, вновь оставшись один.

А ведь мне могло бы с ней быть хорошо. Но я с детства не научен радоваться жизни. Это надо уметь. Я, видимо, не способен.

На следующий день я позвонил Арине.

— Ой, привет, — сказала она. — Я тебя, правда, почти не помню, но мама говорит, что я должна считать тебя своим ангелом-хранителем. Может, ты меня ещё раз выручишь? Я вчера в этом сраном антикафе флейту забыла. Ну как забыла… Я же этой идиотке пару раз дала флейтой по ее немытой башке, и потом она куда-то делась… А флейта — самое дорогое, что у меня есть. Давай сходим, ты заберешь ее… А то мне стыдно туда заходить…

— Хорошо, — согласился я.

Я чертовски волновался. Ещё раз выбрил голову, хотя что там могло отрасти за сутки. Подправил бородку. Полчаса симметрично закатывал штаны.

Это было не то чтобы свидание, но волновался я так, будто мне придётся сегодня делать ей предложение. Что я за человек? Может, я эту Арину больше и не увижу никогда…

Протягиваю ей застывшую в никеле утонченность и гармонию — ее флейту:

— Если бы я не знал, ни за что бы не подумал, что ты играешь на флейте.

— Я хорошо играю!.. Это лучший инструмент в мире! Хочешь послушать?

Сыграла. Я похвалил:

— Молодец.

Хотя мелодия меня ничуть не тронула. Я к музыке, как и к ещё тысяче вещей, равнодушен.

— Знаешь, почему я подралась с этой с****?! Мы с ней договорились играть вместе. Моя флейта, ее вокал. Репетировали, выступили на той неделе. Выступление классное получилось. Я, дура, радовалась, обнимаю ее, говорю, вот как здорово, Дианка, вышло! И я думала, ей тоже понравилось вместе работать. И что в итоге? Я приезжаю на выступление в антикафе, а она говорит — я передумала насчет флейты, извини. Тварь жирная. Она просто не захотела делить со мной успех. Сволочь! Поэтому я на концерте хорошенько напилась, а потом решила показать ей, где раки зимуют. Знаешь, как мне перед моими друзьями было стыдно? Я же пригласила их на выступление… Не, ну скажи, в чем я не права?

— Ты абсолютно права, — успокоил я ее. — А теперь плюнь и разотри.

Я смотрел в её глаза. В них — надлом и досада от житейской неудачи, мини-предательства. Её искреннее проживание жизни меня очень тронуло. Я не знал, что это такое — вся эта невротичность, горячка чувств. Уже давно ничто меня, кажется, не способно вывести из себя.

Умерла бабушка — я просто пожал плечами, сообщил об этом соседке и доверил ей все сделать самой, вручив найденные у бабушки в шкафу «гробовые». А сам ушел на неделю жить к Роме.

Так же и с Ниной. Я уже говорил, что когда я вырос, она отдалилась от меня. Помню, осознав это, я немного всплакнул. Но быстро понял: то, что я совсем один — это, во-первых, неизбежно, а во-вторых, к лучшему. Меньше привязанностей — меньше боли. Или я так себя утешал?..

Мы целовались, как сумасшедшие. Это были не поцелуи, а борьба какая-то, честное слово. У меня даже заболело лицо.

Продрогли на холодной скамейке, вдобавок начался дождь.

— Пойдем к тебе домой! — неожиданно предложила Арина. — Ты же один живешь?

— Один, и именно поэтому я неделями не мою посуду и не делаю уборку. Мне и пригласить тебя неудобно. А вообще, не в этом дело. У меня дежурство через два часа.

— Ну вот, а я так хотела с тобой переспать!..

— Успеем ещё, — сказал я (не верится — о боже, о чём я веду разговоры!). — Ариша, маленькая моя, я тут недавно переспал с проституткой, так она и то вела себя чуть скромнее…

Дурацкая хвастливая ложь. Идиот. Приятно это, что ли, цеплять самолюбие симпатичной тебе девчонки?.. Не знаю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия