Лицей 2020. Четвертый выпуск

Грохочущей “Вятке” был год. Бабуля подарила, откладывала с пенсии. И мастер, который вообще-то услужливый сантехник из управляющей компании, который ещё надеялся на половую Светкину благосклонность, только чесал в голове.

– Вы внутрь сами лазали? – недоумевал он. – Как барабан износился, не пойму… Рашпилем точили, что ли?!

– Стиралка устроена просто, – заметил шестилетний Костик. – Сама доплясалась, мам.

От старой техники Светлана избавилась после того, как Костик подхватил кишечный грипп. Всю ночь температурил. Мать убирала за ним, поила, сбивала жар и так к утру выдохлась, что уже не удивилась, когда старый утюг, лежащий плашмя на антресолях, конечно же, не запитанный в сеть, прожёг дыру в фанере и вывалился.

Бабуля отсоветовала ходить к ворожее на Пролетарскую.

Просто будь, Света, хорошей матерью.

В первом классе Костик понял, что голову держать надо ровно. Буквально не вешать нос – и стал страшно похож на отца. Потому что если склониться, увянуть, то боль от подзатыльников мамы или щелбана того пятиклассника прильнёт ко лбу и в глаза. А это ничем хорошим не кончится. У других подзатыльники проходят, а у Костика в голове копятся, как в свинье-копилке. А потом оно выходит наружу. Кот ещё ладно, простая штука, пшик – и всё веселье.

С людьми такое не проходит.

Сколько он воспитательницу ни буравил взглядом – та только чихнёт, а вот стул под ней может и треснуть или дужка очков заскрипит. Когда Костику очень нравилась девочка Катя (особенно если читала стихи перед классом), школьная доска слетала с кронштейнов. Тамошний слесарь только головой качал, взвешивая на мозолистой ладони срезанные головки болтов: как?! А у девочки Кати до девяноста двух лет рефлекс закрепится: грохнется что-нибудь, а на языке сразу: “…Соринка, как нарочно, приклеилась к перу. Какая вышла буква? Сама не разберу…” Ну а заставить ручку выплюнуть чернила – это была пара пустяков, но веселило почему-то только Костика, и он скоро перестал.

Человек много в себя вмещает, рано понял он, а вещь, у неё раз назначение, два назначение, и каюк.

– А папа разбирал людей?

Светлана уронила тарелку.

– Что?..

– Папа, говорю, разбирался в людях?

– Твой папа, – могла бы она сказать душой, потому что язык к таким словам у Светланы не приспособлен, – твой папа взял меня в один ликующий гнусный ослепительный день. Он многого хотел. Возможно, он хотел всё, и я была для него всем… Но он смог только поелозить во мне. Инструмент свой вложил, пытаясь приноровиться, понять, как там устроено, а вот душу не вложил. То ли не было её; то ли была, но в другом месте…

Вслух же, собирая веником осколки, мать сказала:

– Папа разбирался в веселье.

Светлана посмотрела на Костика и вздрогнула. Он ещё мал, черты были пастельные, округлые, личико просвечивало, но скоро отвердеет и расправится слишком симметричное лицо.

– А дядя Арсений разбирается? Он не очень весёлый.

– У дяди Арсения бизнес. Он хороший.

– Это-то понятно, – отмахнулся сын.

Пока начищал бивни (от дёсен вверх, не круговыми движениями! – так учила бабуля), всё смотрелся в зеркало. Значит, мама вздрагивает, когда они лицом к лицу. Тогда по какому-то наитию Костик подобрал себе ухмылку, подсмотрел у прохожего, и она помогла.

А потом дядя Арсений приехал к ним в гости. Впервые остался на ужин, а не позвал маму с порога. Вместе они подарили Костику набор “Лего” для самых маленьких. Костик заявил, что подарок уместный и разумный. Значит, быть ему конструктором, мам, надо скорее в школу! Сердце Светланы зачастило: турбины, трубы и пилоны…

Они пообещали Костику парк аттракционов. Самый большой, куда там колпинскому, там весело и много детей.

Дядя Арсений и мама сказали: “Приморский парк Победы”. К трём “п” Костик бы добавил ещё одну, главную: “Папа”.

Месяц назад Арсений прислал Светлане дорогую электронную открытку на сайте знакомств. У него платный аккаунт, это было видно. Мать Константина знала, чего такие хотят. “Чем занимаешься?” – “У меня точки”. В своём профиле Арсений представил мужской стандарт успеха так же технично, как боксёр-профи отрабатывает фирменное комбо: прямой левой – джеб с правой. Новая немецкая машина. Несколько парадных фасадов от “Армани” и “Хилфигер”, но в жизни – только кожанка и джинсы. Выпуклое фото из тренажёрки, и фильтр подходящий – вены выставляет. Он в хорошей форме для сорока пяти, но вот эти жёлтые синяки под глазами… – их не скрадывает ни солярий, ни ретушь – почки-то могут подкачать…

На первом свидании Арсений выбрал пафосный ресторан на Невском. В машине ждал орущий букет роз; его приторностью можно было смазать все дверные петли в квартале. Мужчина был мил, был учтив, был серьёзен, а ещё он ни разу от души не рассмеялся.

На втором свидании он уже показывал свой дом с восьми вечера до одиннадцати утра. Нет, Светлана знала о правиле трёх свиданий. Она просто согласилась. Видела, чем это закончится, что придётся терпеть, сколько часов в сутках она будет вещью, – она знала это и нашла приемлемым.