Лицей 2020. Четвертый выпуск

— И вам всё нравится?

Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня. Он не понял, к чему я клоню.

— …Ну, там… что в церкви происходит…

Надеюсь, мне не придётся перечислять, а то до завтрашнего утра не управлюсь.

— Что вы, Надюшенька, — замахал он, — мне бы с самим собой разобраться. Как батюшка Серафим говорил? — Он улыбнулся, как будто вспомнил друга. — «Спаси себя, и хватит с тебя».

Ну да, я бы ещё спросила ту бабушку, которая мыла зеркало. Ладно.

В трапезную заходят несколько мужчин. Садятся обедать и что-то горячо обсуждают. Александр Сергеевич тоже подключается к их разговору. Я, само собой, слушаю. Они принесли свежие новости — о менеджере по имени Ксения.

Дело в том, что один человек, который закупал наши изделия у Ксении, скажем, по 2 рубля, продавал их на своем сайте, скажем, по 2,50. И всё бы хорошо, но на нашем сайте эти изделия стоят 5. А это уже непорядок. Генеральный директор, как полагается, расстроилась, да ещё и решила, что Ксения была в курсе и такие дела проворачивала с пользой для себя. То есть она им по 2 рубля, они продают по 2,50 и 10 копеек дают ей. Тоже обычная схема, но на самом деле такого не было. Ксения не знала, что те продают подешевле. Она услышала об этом только сегодня от генерального директора по телефону.

Вот такая история. Забавно, как взрослые бородатые дяди переживают за Ксению. Александр Сергеевич тоже проникся, охает. Хотя ему-то что? Не знаю, какое отношение эти мужчины имеют к ситуации, но инструктор по пожарной безопасности здесь точно не при делах.

Взволнованный получился обед, но он закончился.

Потом идём вдвоём, но не в кабинет Марии (тем более что там ничего интересного), а в большой кабинет, в котором я сидела в прошлый раз.

В коридоре прижимаемся к стенке, чтобы пропустить двух мужчин в серых рабочих куртках. Они заносят в кладовую высокий картонный стенд в виде цыплёнка с дыркой для лица. У таких стендов есть мудрёное название на «Т», и я, блин, обожаю эти штуки.

Борюсь с желанием пойти за мужчинами и попросить сфоткать меня в цыплёнке. Но нет. В кабинете слушаю инструктаж внимательно, потому что он со мной не просто вежлив, а ласков, как с внучкой. Стараюсь не отвлекаться, хотя меня то и дело смешит его язык: технические термины вперемешку с христианской речью.

— Милостью Божией, у нас тут все провода изолированы…

— …храни тебя Бог от прямого поражения электрическим током — страшная вещь…

— Не приведи Господь, случится пожар, поэтому везде, куда заходишь, подмечай пути эвакуации.

Теперь я знаю, кто автор того объявления на микроволновке: «Братья и сёстры, вынимайте вилку питающего электрошнура из розетки». Под конец своего монолога он сказал: «Храни тебя Бог, искренне надеюсь, что у тебя всё будет хорошо». Уютный человек. Чувствуется в его словах такая забота, какой я давно не видела, даже у людей, отвечающих за пожарную безопасность.

— А теперь, Ксения, я к вам, — с этими словами он оставляет меня и подходит к оптовому менеджеру, которая сидит неподалёку.

— Я ведь тысячу раз проходила инструктаж, — смеётся она.

— А я по другому поводу, — улыбается Александр Сергеевич.

И тут у меня в голове схлопнулось. Ксения из рассказа в трапезной и Ксюша, оптовый менеджер, которая в прошлый раз угостила меня коврижкой, — один человек. Она сидит слева от меня. Подслушиваю, о чём разговаривают.

— Я не понимаю, как так получилось. Я даже представить не могла. Этот человек был здесь, каждую неделю приходил и так бесстыдно мне в глаза смотрел.

А он её утешал и подбадривал. За несколько часов сменилось ещё человек семь, таких, кто приходил её выслушать и помочь. И все они, даже те, что со стороны выглядели сурово, в разговоре оказывались добряками. Меня, мягко говоря, удивило такое тёплое отношение между менеджерами в коллективе. А симпатичный Роман, с которым я тоже познакомилась в прошлый раз, вообще на полминуты её обнял.

А дальше совсем улёт. Представьте двух мужчин в офисе, которые целуются в щёку при встрече. Я вот смутилась. Но гугл мне помог. Наверное, я первый человек, который забил в строку поиска: «христиане целуются три раза мужчины что это». Троекратное христианское целование. Обычное приветствие в христианской общине.

Я и раньше половиной мозга понимала, что они православные христиане и у них тут вроде как община. Но именно сейчас я наконец спросила себя: «Что я тут делаю?» А главное — почему мне здесь нравится? Мне нужно контролировать всё вокруг, чтобы их доброта не засосала меня в мир, из которого я уже не смогу вернуться. Это страшно.

Но. С другой стороны, я здесь, я вижу этих людей, открываю нечто новое. Они по-особому спокойны, как будто нет ничего, что может сильно испортить им жизнь. Они радуются. Чему они радуются? Просто жизни? Своей однотонной жизни? Мне сложно это понять. Но в какую-то секунду я хочу бежать за ними, как Нильс за дикими гусями, и кричать: «Эй, христиане, возьмите меня с собой в радостную жизнь!»