Лицей 2020. Четвертый выпуск

Мы сидим в зале для самоубийц, беззаботно болтаем. Рассказываем друг другу бородатые анекдоты и смеёмся. Я учу его правильно питаться, чтобы хорошо выглядеть, а он смешно удивляется: «Да как это — не пить колу после еды? Но мне же хочется. Что это за обманка Господня? Почему я люблю то, что мне вредно?» Смеёмся. Потом он рассказывает, как пару месяцев назад обчитался Достоевского и античной философии.

— Я ощутил эту идею отказа от потребностей взамен на свободу. В сентябре я много думал об удовольствии и о никчёмности этого пути. Зачем гнаться за удовольствием? Например, курение, — он поднимает сигарету в руке, — это же настолько ненужная зависимость. И вот я два месяца не курил, — он затягивается, — ходил в зал…

До чего же он милый.

— Тебя что-то стукнуло?

— Ну да, я просто поверил в это. Потом у меня началась апатия очень быстро. Но я перебивал её тем, что всё понимаю.

— А потом?

— Потом меня девушка бросила.

Становится немного грустно. Чтобы поднять ему настроение, я рассказываю про свой личный дневник и показываю плеер. Он сразу же оживает и пытается выпросить его у меня.

— Нет, это слишком личный дневник. Я единственный человек, который его читал. Чтобы прочитать, тебе нужно сначала туда попасть.

Мы переглядываемся. А ведь он готов к этому. Сегодня Соня в Питере, и мы оба понимаем, что встретились не просто так. Этот парень, конечно, экстремал. Ему недавно изменила девушка, а теперь он влезает в непонятные отношения со мной. И сейчас мы курим на лестнице возле двери в квартиру.

Никита задумался.

— Ты думаешь, что будет потом? — спрашиваю я.

— Нет, не думаю… — Он улыбается. — Зачем усложнять, если можно быть чуточку счастливее?

Машиниста не судят за то, что он переехал человека, который решил самоубиться с помощью поезда. Машинист просто едет на большой скорости. И я не виновата, что какой-то трепетный юноша положил голову на рельсы. Это моя природа, моя роль в этом зоопарке под названием жизнь. Я просто делаю то, что делаю. Так сложилось. Так сложились мои нейронные связи. И вот мы уже у нас.

За окном темно, в комнате только свет от ноутбука.

— Хорошая музыка, — говорит Никита. — Откуда ты узнала про эту песню?

— Нашла в одном музыкальном паблике.

Паблик назывался «Я хорошо потрахался под этот альбом». Мне нравится головокружение, когда мы целуемся. Поэтому…

Утром обнаружила вокруг следы дикого животного: крышка от кока-колы на подоконнике, пустая сигаретная пачка на столе, на кровати — футболка, ради которой можно простить этот бардак. Мне захотелось просидеть несколько минут, вдыхая воздух через эту футболку, и не было причин, которые могли бы меня остановить.

Недавно на работе я узнала, что после крещения человеку мажут уши, нос, глаза и другие части тела, чтобы наложить «печать от искушений». С носом у меня при крещении явно вышла какая-то накладка. Священник, видимо, схалтурил.

Выпорхнувший из футболки Никита был, вероятно, в душе. Прекрасно. Разве что более волосатые ноги оказались у него под джинсами. Xax. Как у настоящего фавна. Просто, когда я себе это представляла (а представляла я немало), у него были другие ноги. Зато тело. Тело отличное. Его надо запечатлеть в мраморе и поставить в палату мер и весов как идеального фавни-боя. Восхитительный этот мальчик с ногами фавна. Почему такой тип для меня как сахар?

А самое классное в них, таких парнях, что они ещё не знают, насколько круты. Он может сначала не понять: зачем ты на него смотришь? Это лёгкая жертва. Стоит поманить такого пальцем, как он уже подбирается к тебе. Так просто, так доступно. Деструктивно. Зато как прекрасно.

Как-то незаметно я перешла с единственного числа на множественное.

Но в то же время. Странное ощущение. Легко трогать его тело… как своё. Как будто нет разделения между нами. И эта мгновенная лёгкость, когда мы обнимаемся. И как волшебно было засыпать в полном спокойствии, с этим необычным вздохом маленького заплаканного испуганного ребёнка, который наконец-то прижался к матери, которую долго искал. Влюблюсь ли я ещё раз так сильно?

Глава 12

Федя говорит, что, когда я жила в Питере, меня окружали чувственные поэты, которые таскались за мной с придыханием: «Надя, Наденька, вы богиня, вы муза, Наденька!» Поэтому каждый раз, когда у меня что-то получается или мы опережаем конкурентов, Федя вздыхает: «Надя, Наденька, да вы богиня!» Но, когда я притормаживаю или в чём-то ошибаюсь, он с показным недовольством говорит: «Ох, Наденька, ну вы и дурынья», — слово это он выдумал сам.

Я же нарекла его именем Жирнозавр. И все тестовые заказы на сайте отныне подписываю так: Федька Жирный.

В кабинете нас теперь не двое, а четверо, и этот цирк есть кому оценить. К нам подсадили мою курящую Юлю из интернет-магазина. И прибавилась Сабина — постоянно загорелая девушка, которая занимается дизайном и POS-материалами.

Сеошнику в кабинете места не нашлось. Он сел в соседнем, оптовом.