Лицей 2020. Четвертый выпуск

Я заглянула за угол. Полина сидела рядом с батюшкой под большим светлым окном. Она говорила, а он спокойно слушал, кивал. Не знаю, можно ли хорошо выглядеть в подряснике; допустим, можно. Так вот, он был молод и довольно неплохо выглядел. Наверное, из-за опрятной рыжевато-русой бороды и очень живого взгляда.

Я знала как минимум трёх священников с химфака МГУ, и это один из них. Отец Сергий тоже. Христианство за всю историю соблазнило немало учёных и светлых умов. «У всего этого должен быть Создатель», — восхищённо говорят они, глядя на то, как грамотно текут реки, прямо между берегов. Интересно, чем он сейчас будет стараться обратить меня в веру? Какими аргументами? Это же его работа.

Полина и священник поговорили и подошли ко мне. Это был отец Андрей. Он научил меня благословляться, чтобы мы могли разговаривать дальше. Мы прошли вглубь храма, где было ещё темнее, и сели на скамейки. Там он стал спрашивать, что у меня случилось. Я как-то застеснялась выкладывать всё начистоту. Мне вообще было неловко, я переплела руки и ноги и сидела как сыр-косичка. Нужно было что-то сказать. Я начала говорить, что есть такой-то старый мужчина на работе, достаёт меня, пытается поссорить с коллегами.

— Старый? Сколько ему? Пятьдесят? У него дочка, наверное, твоего возраста.

— Нет, дочка у него маленькая.

— Тогда ему не пятьдесят, наверное?

— Не знаю, выглядит он на все…

— На все сто?

— Ага. Ах-ах.

— Аха-ха.

Я расплела виток сыра-косички и села как нормальный человек. Он продолжал:

— На первой исповеди я всегда спрашиваю: вот вы поссорились с человеком, он не прав. Вы смогли бы первые подойти к нему, попросить прощения и признать, что это вы не правы?

Я посмотрела на него взглядом «а зачем?».

— Я очень люблю слова апостола Павла, их часто говорят на службе: друг друга тяготы носите…

— …и так исполните закон Христов, — продолжила я.

Он обрадовался, что я знаю цитату. Ещё бы, столько репостов в паблике «Верую ÷ Православие».

— Правильно. Мы должны разделять тяготы друг друга. Вот он злой, этот мужчина, а ты ему как отвечаешь?

Я сказала, что учусь не отвечать на агрессию агрессией. Он поддержал меня и похвалил.

— Это правильно. Мы, христиане, всю свою жизнь учимся смирению. Ты, наверное, слышала такие слова: «Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя».

Да, и эту цитату я видела в православных паблосах.

— Для нас самое главное в любой ситуации — сохранять мир. Из всех жизненных проблем выходить спокойно.

— А как? — спрашиваю я.

— Это невозможно без очищения сердца. Вот ты постишься?

Я ответила: пытаюсь.

— И хорошо. Пост и молитва, как говорится, крылья души. А на одном крыле далеко не улетишь, — он улыбнулся. — И главное — таинства. Свечи всякие — это всё ритуалы. На этом не заканчивается церковная жизнь. Главное — это таинства: исповедь и причастие. Причащалась когда-нибудь? Нет? Почему?

— Да родители не научили.

В случае чего вали всё на родителей. Нет, конечно, я знала, что верующие родители для этого не обязательны.

— Послушай, я говорю тебе сейчас как христианке…

Я хотела было взбрыкнуть, что не христианка, но подумала: «Так-так, вот, значит, какие у него способы».

— …Не как работнику, который отработал свои деньги и ушёл. Ты христианка. Для нас на первом месте всегда только одно. На первом месте у нас совсем не работа…

— А что же?

— Работа — она может быть на втором месте, на втором семья, на втором друзья.

«Не многовато ли для второго места, — думаю, — может, пора третье расчехлять?»

— На первом месте всегда только спасение, — заканчивает он.

Я заплела виток косички обратно. Времени оставалось мало. В конце он сказал:

— Я тебе желаю прийти к Богу, впустить его в сердце, понять, что он заботится о тебе. — Он положил в мою руку визитку. — Если у тебя будут вопросы, приходи, звони мне в любое время. Я очень надеюсь, что ты сохранишь свою чистоту.

Я посмотрела на него с удивлением. Какую чистоту? Да ведь я из другого мира. Но его зовут.

Я посмотрела на визитку, повертела её в руках. Приятная на ощупь. «Сенсомаркетинг», — думаю. В храме уже много людей, все сидят за столом, ждут отца Андрея. Мы с Полиной сели рядом.

— Ну как прошло? — спросила она.

— Нормально, — выдохнула я. — Интересно.

В храме стало светлее, распахнули окна. Чаепитие началось. Все повернулись к иконостасу и запели «Отче наш». Я успела разглядеть молодые лица, пока они не стали затылками. Все они — ребята и девушки (всего человек тридцать-сорок) абсолютно обычные, на улице встретишь и не подумаешь, что с человеком что-то не так. Аккуратные, с неплохим вкусом в одежде, даже стильные. Может, чуть более чистые лица и сфокусированный взгляд.

Отец Андрей сидел в центре стола. Ему помогал Пётр — молодой парень с русыми волосами и забавной ярко-рыжей бородой. Ещё не священник, но, видимо, будет. Тоже в этой чёрной одежде, которая называется подрясником, но без креста.