Лицеист

– Да ни в жизнь! – Я выжал сцепление. – Еще остановят…

– Не остановят. С такими номерами не останавливают.

Я взялся за руль, выехал из гаража и осторожно покатился по грунтовке. До самых ворот усадьбы казалось, что все это сейчас же закончится. Что все это какой-то злобный розыгрыш, что меня непременно тормознут, развернут – и с позором запрут дома до самого начала занятий в лицее.

Но Андрей Георгиевич не шутил. Охранник на выезде – высокий парень в чуть запыленной полевой армейской форме – распахнул передо мной ворота, отсалютовал, изобразив что-то вроде воинского приветствия. И помахал вслед.

До самого выезда из Елизаветино я отчаянно тупил – пару раз чуть не заглох, а один раз не смог воткнуть передачу и где-то с полминуты искал первую. Сказывался и перерыв в полтора месяца, и – чего уж там – не такой большой опыт до этого. Но стоило мне свернуть на асфальтированное шоссе, тело вспомнило все нужные движения – и я придавил газ.

«Волга» прекрасно слушалась руля и шпарила, пожалуй, даже пободрее Костиной «Чайки» – сказывалась масса чуть ли не тонну меньше. Выехав за указатель на пустую дорогу, я не удержался и вжарил по полной. Мотор послушно заревел, набирая обороты, и стрелка спидометра бодро поползла к отметке «сто» – и дальше. Через некоторое время машина понемногу начала «рыскать» по дороге – и я сбросил скорость и дальше покатился уже не спеша, опустив стекло и пижонски вывалив наружу левый локоть.

Для полного счастья не хватало только музыки, но радио в «Волге» Андрея Георгиевича почему-то не имелось. На месте приемника в приборной панели расположилась пустая, но все равно отчаянно воняющая табаком пепельница… Вещь, конечно, удобная и важная, но в моем случае абсолютно бесполезная.

В последнее время непонятные и будто чужие мысли о куреве меня посещали все реже.

Добравшись до города, я немного потолкался на въезде и едва не влепился в какой-то грузовик, но дальше ехал уже без приключений – и через полчаса уже свернул на набережную Фонтанки. Андрей Георгиевич примерно описал и дорогу, и вывеску редакции, но я все равно чуть не промахнулся.

Самое скандальное издание в Петербурге разместилось в большом светлом здании с небольшой лестницей посередине. Больше ничего похожего на вход со стороны фасада не имелось, поэтому я воткнул «Волгу» прямо напротив – благо, в ранний час обочина почти пустовала.

Выбравшись из машины, я едва не столкнулся на тротуаре с невысоким полным парнем. Тот неуклюже дернулся в сторону, едва не выронил большой плоский чемодан, пробормотал что-то вроде «извините» – и тут же шагнул на лестницу. Прямо к двери, на которой красовалась табличка «Вечерний Петербург. Главная редакция».

– Постойте, любезнейший! – Я метнулся следом. – Позвольте спросить?..

Парень выглядел лет на пять, а может, и на все десять – старше меня, но тут же втянул голову в плечи и, не оглядываясь, заковылял вверх по лестнице. То ли испугался, то ли…

– Да стой же! – Я одним махом перескочил через три ступеньки. – Вы же отсюда? Это редакция?

– Да-да, сударь. – Парень закивал так, будто голова у него болталась на шарнирах – и тут же попытался протиснуться мимо меня к двери. – Позвольте…

– У вас работает Вернер? – Я решительно перегородил бедняге дорогу. – Мне очень нужно…

– Не знаю я никого! – вдруг заверещал парень. – Отцепись!

Горе-газетчик весил пуда на полтора-два тяжелее меня, но ни силой, ни нравом, похоже, не отличался. Робко толкнувшись плечом и получив отпор, он тут же сник… Зато я начал понемногу злиться.

– Ты на кого гавкаешь?! – Я поймал парня за ворот и тряхнул. – А ну отвечай!

Видимо, тон у меня получался весьма угрожающий.

– Помилуйте, ваше благородие… Я тут простым наборщиком, откуда мне знать?..

Когда за спиной скрипнула дверь, я даже не оглянулся. Зато мой новый знакомый тут же вытянул шею и завопил:

– Ленка! Тут этот… за тобой пришел!

Ленка?..

Обернувшись, я встретился взглядом с девушкой в голубом платье. Незнакомка уже успела выйти наружу даже спуститься на пару ступенек.

– Сударыня… Прошу простить за шум. – Я отпустил газетчика, и тот тут же отпрыгнул от меня, как от прокаженного. – Может, вы мне подскажете, где найти Вернера?

– Вернер, – поправила девушка. – Елена Станиславовна. Приятно познакомиться, ваше благородие.

Глава 23

Я не сразу узнал старую знакомую. Елена Станиславовна – она же просто Ленка – сменила джинсы с курткой на платье и туфли на каблуке, разом превратившись из пацанки в красотку. Ничуть не хуже той же Гижицкой. Темные волосы больше не прятались под повязкой на лбу, а падали на лицо челкой. Не слишком длинные – где-то до плеч, но так изящно и стильно уложенные, что мне тут же захотелось проверить, не держится ли прическа каким-то хитрым плетением.

Таинственный Е. С. Вернер, корреспондент «Вечернего Петербурга» и грозный обличитель нравов столичной знати, оказался девчонкой. Да еще какой!

– Кажется, нам уже приходилось встречаться… ваше сиятельство. – Вернер улыбнулась. – В больнице, если мне не изменяет память.