Лицензия на happy end

Нет, праздниками и днями рождения они не пренебрегали, добросовестно отзванивались и поздравлялись, но до визитов дело редко доходило. А тут вдруг…

– Что стряслось, Васька? – чуть успокоившись, переспросил Дедков. – Снова где-то что-то ляпнул, и теперь тебе грозят увольнением?

– Все много хуже, Дед. Ты даже представить себе не можешь, как все плохо! – Терехов поднял на Дедкова тоскливый взгляд и покачал головой. – Я в такой заднице! Я в такой…

– Это я уже понял. Что на этот раз? – Кирилл выразительно посмотрел на часы. – Только учти, сегодня не твой день. Я его тебе посвятить ну никак не могу. Уезжаю потому что. Так что давай поскорее выкладывай и…

– Уматывай, так, что ли! – фыркнул Терехов со злостью. – Вот они, друзья! Одна подставляет под статью. Второй из дома выставляет. Одна – подставляет. Второй – выставляет. А что же! Все верно! Все так и должно быть! Кто станет возиться с неудачником?! Всем нужны победители!

Приблизительно о том же ныл Васька и тогда – три года назад. Так же себя жалел, так же на всех обижался. Только вот в прошлый раз он их с Катькой не затрагивал. А теперь прямо сказал, что кто-то его подставил. И подставившим его человеком была женщина. Кто?!

– А ты, дурак, и не догадался, да? – с неприятной плаксивой интонацией ответил ему Терехов. – Катенька, друг! Катенька Старкова подставила меня так, что мне сегодня предложили написать рапорт!

– Не может быть, Терехов! Ты врешь! Чтобы Катька и кого-то подставила… Это не про нее. Она не способна. Ты, как всегда, драматизируешь.

Кирилл остановился посреди кухни с огненным чайником в одной руке и кухонным полотенцем в другой, уставился на Терехова, как на космического пришельца, и судорожно замотал головой, повторив:

– Ты, как всегда, сгущаешь краски, Вась. Каким боком вообще Катька к твоей замороченной конторе?! Она учительница, ты не забыл?! Все ее преступления перед человечеством сводятся к тому, что она может нарушить скоростной режим на городских улицах, но чтобы… Слушай, ты давай прекращай кручиниться и жалеть себя. Давай-ка выпей чаю с коньячком и расскажи все по порядку.

– Ты же торопишься.

– Ничего, задержусь ради такого случая.

Дедков заварил ему сразу два пакетика. Поставил перед ним сахарницу, сушки с маком, достал из холодильника вареную сгущенку. Подумал, что этого вполне достаточно. Сел напротив Терехова и стал ждать, когда тот напьется.

Выпил тот подряд три чашки, заставляя без конца подогревать ему чайник. От коньяка отказался наотрез, желчно заявив, что он за рулем, а удостоверением теперь вряд ли сможет воспользоваться. Стрескал почти все сушки и начисто выскреб банку с варенкой. Дождался, пока Дедков уберет за ним со стола. И лишь тогда проговорил с печалью:

– Дело дрянь, Дед. И не только у меня, поверь.

– А у кого еще? – Кирилл как раз полоскал его чашку с ложкой и вытряхивал из сухарницы маковые крошки.

– У Катьки нашей Старковой неприятности, приятель. И, судя по всему, очень серьезные.

Дедков остолбенел просто с намыленной мочалкой в руке.

У Катьки неприятности?! Да что такого с ней могло случиться в этом занюханном захолустье, которого и на карте-то наверняка нет?! Или это как-то связано с Тереховым? Уж не он ли гарантировал ей эти самые неприятности, раз считает, что Старкова его подставила? Да он его тогда…

– Ты погоди, не кипятись, – испуганно отпрянул Терехов, когда Кирилл кинулся на него едва не с кулаками. – Выслушай сначала, а потом морду бей. Еще неизвестно, кому ее тогда бить придется. Короче, началось все с того, что она мне позвонила…

Поручение Старковой Терехов выполнил без промедления. Когда-то еще представится случай ей угодить. Хотя и поломался для приличия вначале, но это все для того, чтобы цену себе набить. Так-то обрадовался и побежал, на ходу подметки срывая.

Он навел справки о человеке, которому принадлежал номер телефона, продиктованный ему Катькой.

Тарас Хромин, в узких кругах – Бульба, в недалеком прошлом имел репутацию отменной сволочи. Зарабатывал на всем, на чем можно. Не брезговал заказными убийствами и сутенерством. Потом женился на приличной девушке из приличной семьи. То есть папа у девушки грел задом депутатское кресло в областной Думе. Остепенился вроде бы Тарас Хромин. А когда у него родилась двойня: мальчик и девочка, – то и вовсе перестал на себя быть похожим. По воскресеньям его частенько стали видеть в церкви. Принялся меценатствовать, взяв под опеку один из детских домов города. Раз в месяц раздавал бомжам милостыню в виде пакетов с консервами, дешевой колбасой и хлебом.

– Как у парня крылья архангела не выросли, ума не приложу! – Дедков скептически скривился. – Ты веришь в подобные метаморфозы, Терехов?

– Не особо. Обыватели не дают, – пробормотал тот с ехидством. – Звонят и клевещут на бедного малого.

– Катька? – ахнул Дедков.

– А то кто же! Позвонила и попросила пробить номерок телефонный. Кто его хозяин, я тебе только что рассказал. Приличный же с виду человек, а Старкова утверждает, что этот самый Тарас Хромин вознамерился ее убить!