Лицензия на убийство. Том 1

— Но, несмотря на подбитый корабль, пираты всё-таки умудрились спуститься на поверхность планеты в спасательной капсуле. И, видимо, у неё были заданы координаты этой полянки, потому что она прилетела именно туда, где мы сидели. Рано утром я проснулся оттого, что замёрз. Ночью резко упала температура, и я решил надеть утеплённую куртку, а потом ещё немного поспать. У нас там всех дел-то было, кроме наблюдения, спать да в карты играть. И я уже почти лёг, когда увидел в небе яркую точку.

— Повезло, — глубокомысленно заметил Жаб.

— И не говори. Не замёрзни я, больше бы и не встал. Я даже толком не успел ничего понять: точка стремительно приближалась и летела прямо на нас. Что успел, так это распихать товарища, и мы рванули в сторону пещеры, которая находилась неподалёку. Только мы отбежали метров на сто, как аккуратно в наш блиндажик влетела спасательная капсула. Разумеется, всё так разнесло, что когда пираты выбрались, они не заметили, что на месте их приземления была наша наблюдательная точка.

— Да уж, повезло вам, — ещё раз отметил амфибос. — У нас так ночью ракета попала в казарму. Семьдесят бойцов — как и не было.

— Повезло — не то слово, — согласился Ковалёв. — Мы с напарником спрятались в пещере и приняли решение проследить, куда бандиты выдвинутся. Ведь задание выяснить, где находится их база, никто не отменял. Только вот у нас не осталось ни оружия, ни связи, ни провианта — всё разнесло с блиндажом. Что касается оружия, это не сильно напрягало: пиратов было всего пятеро, и используя элемент внезапности, при желании мы бы их запросто обезвредили. В связи тоже острой необходимости не было. А вот провизия…

Лёха замолчал, поковырялся в костях, но в этот раз ничего интересного не нашёл. Он выпил пива и продолжил рассказ:

— А с провизией была катастрофа. На Митонге почти вся флора ядовита для человека. Поэтому найти что-то съедобное в лесу было невозможно. Кого-то поймать из мелких животных — тоже нереально. Это сейчас всё изучено и составлены справочники, а тогда это была совершенно неизведанная для нас планета. Хорошо хоть, мы знали, что вода в водоёмах Митонга пригодна для питья, пусть она и была довольно-таки солёной на человеческий вкус.

— У вас, людей, совсем всё плохо с этим делом, — сказал амфибос. — Несовершенный организм. Чуть что — травитесь.

— Это, вообще-то, называется — тонкая настройка! — возмутился Ковалёв. — В общем, как оказалось, база их находилась очень далеко от места падения капсулы, и мы продирались через джунгли несколько суток. Потом уже мы узнали, что у них от аварийного удара о землю вышла из строя вся связь, и они, как и мы, не могли вызвать помощь. Так и шагали. Первые два дня мы ещё держались, а потом так захотелось жрать, что я уже прикидывал, как бы мне разжевать ремень.

Жаб не понял этого момента: он бы в такой ситуации, спокойно и не задумываясь, быстро съел ремень и дня два после этого вообще не вспоминал о еде.

— Не смотри на меня так, — Лёха расшифровал взгляд друга. — У меня не такой термоядерный желудок, как у тебя, и зубы не такие острые.

Амфибос пожал плечами, подъел остатки костей цыплёнка со своей тарелки и продолжил слушать.

— На третий день я уже был готов сожрать какие-то ягоды, которые росли повсюду, и склеить ласты, но склеить их сытым. Мы наблюдали из укрытия, как эти гады устраивали привалы. Они жрали, а мы истекали слюной, глядя на них. Однажды у них возник какой-то конфликт, двое подрались, после чего их командир скомандовал быстро уходить. Когда мы подошли к этому месту, обнаружили возле костра недоеденную банку каких-то консервов — то ли рыбных, то ли из какой-то невиданной твари. И ещё несколько кусков чёрствого хлеба на земле. Видимо, его уронили и не стали есть грязный. В банке почти ничего не осталось: какая-то жижа типа соуса, жир на стенках и несколько маленьких кусочков жилистого мяса. Но даже это показалось нам тогда изысканным ужином.

Ковалёв усмехнулся, сделал несколько глотков пива и продолжил:

— Мы подобрали хлеб, и почти не стряхивая с него грязь, чтобы сохранить каждую драгоценную крошку, аккуратно вымакивали им содержимое банки. Предварительно немного размочили его в воде. Как же это было вкусно, дружище! Мне кажется, что вкуснее этого я никогда ничего не ел и есть не буду.

Лёха опять замолчал, предаваясь воспоминаниям, но витавший в воздухе аромат цыплят вернул его в реальность.

— Так что не пошутил. Как раз-таки насчёт трюфеля пошутил. Гадость отменнейшая. Ты не поверишь, в этот ресторан очередь по записи! И даже мой тесть ждал полгода, пока привезут удачную партию, которая правильно выросла в благоприятных условиях в каком-то особом лесу на Кампуце. Представляешь? Полгода!

Амфибос понимающе закивал.

— И цены там дикие! — продолжил Ковалёв. — Одна порция этого трюфеля стоила столько, что на эту сумму можно питаться месяц. Причём в ресторанах. И даже в неплохих! А мы ещё четыре порции заказали. Тестю с тёщей и мне с Джией.

— Семейный обед — это хорошо, — выдал неожиданное умозаключение Жаб.