Лицо для Сумасшедшей принцессы

– Это ничего не значит! Она и меня оживила, проведя через Портал смерти. И вообще, не нужно усложнять и драматизировать. Я давно перестала верить во все эти проклятия, пророчества и предзнаменования судьбы. Сплошная ерунда. Человек сам способен так капитально испортить свою жизнь, что любое проклятие рядом с подобным поступком покажется всего лишь безобидной детской шалостью! И то, что отразилось на наших лицах, стало не наказанием, а знаком пути, намеком – теперь ради достижения счастья нам придется изрядно побороться не только с внешними врагами, но и с демонами-пороками, обитающими в глубине наших душ!

Глаза отца восхищенно расширились:

– Так вот ты какая, моя Сумасшедшая принцесса! – уважительно протянул он. – Истинная королева и дочь короля!

Я смутилась и опустила голову.

– Сделай же то, дочь моя, что требуется свершить, дабы восстановить утраченную справедливость! – повелительно продолжил отец. – Вынь Морозную иглу из защитного футляра и добей ее острием эту слабую физическую оболочку. Тогда дух мой станет свободным и вернется в Обитель затерянных душ ожидать нового рождения, а ты навечно избавишься от уродующего тебя проклятия! Да и сама память о ледяных тварях сгинет бесследно…

Я оторопела:

– Но Аола и бабушка Смерть четко говорили о том, что Иглу нужно сломать. Хотя, если это приведет к твоей гибели, я на это не пойду.

Бог презрительно скривился:

– Демиурги хитры. Они упорно цепляются за ускользающую от них власть и обманывают богинь. Сломай Морозную иглу – и ты лишишься одного из клинков. А только объединенная сила всех дат демиургов может дать тебе возможность управлять разветвленной системой порталов, разбудить богиню Аолу и избавиться от самих Великих. Этого они и опасаются.

Я задумчиво прикусила губу, наматывая на палец свой длинный локон. Я размышляла и заодно анализировала полученную информацию, стараясь мыслить объективно. Куда ни глянь – везде обман и игра. Всюду интриги, оголтелый эгоизм и преследование собственных корыстных интересов. Жаль доверчивую бабушку: ведь и она стала всего лишь пешкой в руках всесильных творцов. Сломаю Иглу – и отца не выручу, и свою позицию ослаблю. Я колебалась, не понимая, как следует поступить…

Демоны моей души ожили и мерзко зашевелились, замышляя пакости, подсказывая: «Глупая девчонка, убей отца – и тем самым спаси и себя тоже. Тебе ведь требуется совершить всего-то ничего – только протянуть руку, только усыпить совесть… Получи предназначавшуюся тебе внешнюю красоту, и, возможно, тогда ты еще сумеешь вернуть утраченного любимого, очаровав его своей непревзойденной прелестью!»

Я горько расхохоталась. С моих глаз спала обманная пелена фальшивого самоуспокоения и наносного, чванливого себялюбия. Вот, значит, как все обстоит на самом деле! Так чем же в этом случае я отличаюсь от корыстных, лживых демиургов, способных на все ради собственного величия? Да, оказывается, ничем! Погубить отца ради возможности заполучить хорошенькое, новенькое личико? Поступок, достойный Ринецеи, усыпившей Аолу ради красоты и власти. Путь, не ведущий к служению Свету, а толкающий прямиком во Тьму, к безвозвратному превращению в демона!..

И внезапно я поняла, что мне нужно сделать. Я вспомнила собственное пророчество, произнесенное под воздействием травы янт. Здесь не было животворящего пламени, в которое следовало бы окунуть Агриэль Алатору, но зато имелась горячая кровь, кипящая и пульсирующая в моих венах.

Я подняла Нурилон и обрушила его на поверхность хрустального ящичка, скрывающего Морозную иглу. Отец одобрительно улыбнулся, наивно поверив, что я решилась-таки последовать его разумному совету. Хрусталь печально запел и рассыпался мириадами крохотных осколков. Магический клинок с мелодичным звоном грянулся об пол. Я подняла покрытое инеем тонкое лезвие, заканчивающееся удобной рукояткой. Клинок оказался неожиданно тяжелым, мгновенно заледенившим сначала кисть, а потом и руку до локтя, словно я держала не металл, а живой сгусток холода. По манере исполнения Морозная игла ничем не отличалась от Рануэль Алаторы – сразу становилось понятно, что она создана тем же мастером, да и жало ее носило аналогичное клеймо – расколотое пополам солнце.

Я задумчиво покачала дату в руке… Отец нетерпеливо кивнул, навязчиво показывая глазами на свою щуплую грудь и намекая: не медли, бей. Я улыбнулась проказливо и подмигнула ему, уже предвкушая, какую утонченную свинью я сейчас подложу Великим демиургам, а затем поудобнее перехватила рукоять клинка, взмахнула тонким лезвием и… вонзила его себе точно в сердце.