Лицо для Сумасшедшей принцессы

– Девушка, которая смеется, наполовину уже завоевана, – констатировал он. А потом посерьезнел и приблизил ко мне свое прекрасное лицо, почти прожигая насквозь блеском пронзительных, непреклонных глаз: – Ульрика, сердце мое, пообещай, что ты не сдашься и станешь бороться до последнего даже на краю гибели, даже если… – он повысил голос, – если я погибну!

– Хорошо! – пообещала я, чтобы успокоить его, хотя больше всего в то мгновение мне хотелось сказать, что если погибнет он, то и мне самой уже станет совершенно незачем жить!

Но он улыбнулся ласково и тепло и сердито покачал головой, словно угадывая мои мысли.

– Я люблю тебя, моя удивительная, моя Сумасшедшая принцесса! – произнес он проникновенно, и меня в разгар бушующей вокруг нас вьюги удивительно согрело нежное тепло этих простых слов.

За нашими спинами гневно сопела Гельда. Но мы не замечали никого и ничего. Я подняла голову и в упор встретила взгляд его золотых глаз, самых прекрасных в мире, единственных для меня. И что-то незримое проскользнуло между нами, соединив нас в одно неделимое целое на веки вечные, создав золотой ободок в глубине моих зеленых глаз и густо напитав изумрудными точками его золотистые очи.

– Я тоже тебя… – начала я, но твари стужи, разъяренные непредвиденной заминкой, толкнули нас в спины холодными щупальцами, убийственное прикосновение которых чуть не остановило, чуть не заморозило наши сердца, и вынудили начать подниматься по ступеням черного храма, ведущим, как сказал принц, в логово величайшего зла.

– Ульрика, – в голосе любимого слышались мука и раскаяние, – хочу подготовить тебя. Мне искренне жаль, я сам не понимал раньше, что творю… Но твой сводный брат Ужас отдал мне одного небезразличного тебе мужчину, которого принесли в жертву Ледяному богу. Боюсь, что он…

Принц не успел договорить. Коридор закончился, и мы очутились в обширном, ярко освещенном зале. На некоем подобии грубого алтаря громоздилась огромная глыба чистейшего, ослепительно искрящегося льда. Множество тонких нитей с непрерывно циркулирующей в них яркой, алой кровью начиналось в бронзовых чашах и тянулось к ледяной глыбе, присоединяясь к конечностям заключенного в них существа. От фигуры питаемой кровью твари веяло мощью и страшной древней магией. Это был высокий, мускулистый мужчина, облаченный в богатые черные одежды. Буйные кудри цвета воронова крыла каскадом падали на широкие плечи, вились вокруг белой колонны сильной шеи. Его склоненное лицо ужасало и восхищало одновременно. Чуть опустив голову и сонно прикрыв глаза, бог невесомо парил внутри прозрачного ледяного куба. Неожиданно по его мощному телу прошла волна дрожи, мужчина поднял веки и гордо вскинул подбородок. Левая часть бледного лика оставалась безобразной, усеянной шрамами и язвами, но правая поражала безупречной красотой, оказавшись как две капли воды похожей на благородное лицо моего младшего брата, короля Ульриха, и на мое собственное, несостоявшееся, виденное мною только в Зеркале истинного облика. Я вскрикнула, словно молнией пронзенная страшной догадкой, подпитанной подсказкой белокурого принца. Эти хорошо знакомые миндалевидные глаза – черные, а не зеленые, эти густые кудри – антрацитовые, а не рыжие… Тот, кого не нашлось ни среди живых, ни среди мертвых. Ледяной бог получил тело моего бесследно исчезнувшего отца – короля Мора!

Потревоженный моим криком, бог еще выше поднял голову, окидывая нас холодным, засасывающим взором угольно-черных глаз, не имевших ни зрачка, ни радужки. Два бездонных озера тьмы и силы. Не вынеся психологического давления, Гельда обморочно пискнула и без чувств повалилась на холодный мраморный пол. Я упрямо сжала губы, услышав, как Нурилон тихонько звякнул в ножнах, осознав близкое присутствие заклятого врага. Принц протянул руку и крепко сжал мою ладонь, подбадривая меня, давая понять, что он здесь, рядом. Вокруг нас снежным вихрем бесновались дети холода, возмущенные нашей непоколебимостью.

– На колени, ничтожные! – пророкотал голос, подобный вою ветра и грохоту камнепада.