Лицо для Сумасшедшей принцессы

Генрих положил руку себе на грудь, прощупывая через кожу колета и батист рубашки драгоценный лист, носящий изображение красавицы Лилуиллы. «Ну чтож, — немного безучастно, словно повинуясь слепому случаю, подумал он, — значит это судьба. Я же сам дал себе зарок жениться на другой! Видно, чему быть — того не миновать…», — и он снова погладил портрет незнакомой суженой, выбранной для него кем-то свыше.

Но мечтал он при этом все равно об Ульрике…

Обратный путь до «Королевской питейной» показался мне бесконечным. Я брела кое-как, обессилено переставляя подкашивающие, неожиданно ставшие будто бы неродными ноги, при этом еще и волоча за собой связанную ведьму. Ну не бросать же в самом деле эту самонадеянную девицу на берегу речки. Я из последних сил затащила Гельду на крыльцо, звучно пересчитав ее черноволосой головой все пять занозистых ступенек, перевалила через порог и грубо плюхнула посреди обеденного зала. Некромантка, по-видимому, едва начинающая приходить в себя, благополучно — со всего маху, треснулась затылком об деревянный пол и опять обмякла, повторно теряя сознание.

— Сотня сраных гоблинов ей в глотку! — с чувством выругалась я, буквально падая на ближайшую лавку. — Чую, не пройдут эти удары даром для и без того глупой некромантской башки. Не хватало еще Сумасшедшей принцессе нянчиться с сумасшедшей ведьмой. Умираю от жажды…

Ланс тут же сунул в мою мелко дрожащую руку немалую кружку с пивом. Я немедленно, словно голодная пиявка, присосалась к бодрящей жидкости. Сидевший за столом Огвур, живой, здоровый и даже румяный, одобрительно крякнул.

— Ты как? — я слизнула с губ пышную пивную пену. — Что с рукой?

Тысячник эффектно продемонстрировал нам плотную, выразительную фигу, сложенную из приросших обратно пальцев. У меня немного отлегло от сердца.

— Ну, я с этими тварями еще встречусь, — мстительно басил он. — Да я за свои два пальца им все двадцать один оттяпаю, да еще так, что обратно уже никаким колдовством не присобачат!

Услышав скабрезное обещание друга, полукровка мерзопакостно хихикнул и протянул мне многоэтажный бутербродик шириной ладоней в пять, в котором слои хлеба, ветчины и сыра оказались аппетитно переложены крохотными маринованными огурчиками. Я с урчанием вгрызлась в умопомрачительно благоухающее съедобное сооружение, чувствуя, как ноги начинают потихоньку наливаться прежней силой.

— Огвур, у них пальцев намного больше, чем двадцать один, — неразборчиво проворчала я сквозь корнишоны.

— Это как? — не поверил орк.

— А так и сяк — чтоб их локтем об косяк. У них одних только рук не менее десятка, — уведомила я шокированного тысячника. — А прочие конечности, в том числе и интимного характера, я не считала — не до этого как-то было. И еще, они и взаправду ледяные, и тают после смерти.

— Так вот почему мы не нашли рядом с телами мертвых кентавров трупов их врагов, — догадался мудрый орк.

Я скептично хмыкнула:

— Теперь я уже сомневаюсь, что кентавры вообще сумели убить кого-нибудь из этих страшных тварей. С ними навряд ли возможно справиться обычным оружием. Там замешана ужасающая по силе магия!

Белый Волк задумчиво пожулькал свое давненько небритое лицо кустарно отреставрированными пальцами:

— Мелеана, помнится, ты в подробностях рассказывала нам с Лансом, как в детстве взахлеб читала Хроники Бальдура?

— И что? — немного смутилась я. — При чем тут сей антикварный манускрипт?

— Ясно, — орк правильно истолковал мое смущение. — Экземпляр оказался не полным?

— Ну, это еще слабо сказано, — подтвердила я. — Весьма не полным. В той книге не хватало чуть ли не половины страниц!

Огвур опечаленно вздохнул:

— Очень и очень жаль. Значит, про Тварей стужи ты никогда не слышала?

— Неа!

— Дружище, не томи, расскажи подробно, — требовательно заканючил любопытный как кошка Ланс.

Я жестом попросила Огвура говорить.

— В Хрониках написано, что за маленьким государством-ханством Рохосс начинается Край Тьмы, доступ в который надежно охраняет могучее заклятие, когда-то наложенное еще самими великими демиургами, — начал орк. — И покуда заклятие действует, обитающие в тех местах Твари стужи, они же Дети холода и Ледяные ярлы — спят мертвым сном. Но стоит им пробудиться…, — при этих словах, к моему величайшему изумлению, мужественное лицо орка исказила гримаса плохо контролируемого трепета, — и весь мир окажется под страшной угрозой. Ибо твари забирают кровь любого живого существа, принося его плоть в жертву своему чудовищному Ледяному богу! Если власть древнего бога воцарится на земле, то мир навеки погрузиться во Тьму, а его обитатели станут тенями и призраками…

— Бр-р-р, никогда не слышала ничего ужаснее и противнее! — меня передернуло.

Немногочисленные посетители трактира, внимательно слушавшие орка, в панике забились под столы, а из-под стойки уже торчали мощные окорока хозяина, от страха ходившие ходуном так сильно, что прикрывавшая их толстая дубовая доска жалобно потрескивала.