Лицо отмщения

Кажется, сейчас никто не обращал внимания на появление чужака. Стараясь не привлекать его и дальше, он приблизился к толпе воинов, заполнявшей площадь, должно быть, некогда служившую местом проведения ярмарки. Посреди нее парило одно из хвостатых исчадий и, довольно странно артикулируя, произносило что-то, занимавшее все без остатка внимание прочих, здесь присутствующих.

– ...И вот, когда мы поверили его словам и весь город ушел под воду, спасаясь тем самым от злого врага и рождаясь для новой жизни...

«Что за нелепица?» – под нос себе пробормотал Аргир, но вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, склонил голову и поспешил смешаться с толпой.

Джордж Баренс огляделся и с невольным удивлением осознал, что имеет возможность оглядеться. Это было немного, и все же, по сути, являлось единственной радостью в сложившейся, точно карточный домик, ситуации. Вокруг была темнота, и человеческий глаз не улавливал ровным счетом ничего.

Какое-то звериное чутье, почти атрофировавшееся у современного городского жителя, заставляло предполагать близость иного существа, ощущать движение и тяжесть чужого взгляда. Лорд Баренс ощупал себя, стараясь сделать это незаметно, хотя и не совсем осознавал, от кого он таится. Руки, ноги, голова были на месте, и, судя по ощущениям, он не спит.

– Где это я? – не ожидая ответа на вопрос, лишь желая развеять окружавшую его тишину, проговорил он вслух.

– Здесь, – коротко раздалось в ответ.

– С кем я разговариваю?

– С тем, с кем хотел говорить.

В темноте зажглись два ярко-желтых глаза с почти круглыми черными точками зрачков.

– О черт! – пробормотал Баренс.

– Я не черт, уж во всяком случае, не то, что вы под этим подразумеваете. Я Андай из рода Атримпов. А вот ты кто?

– Меня зовут Георгий Варнац. Я – монах из ромейской земли и оказался здесь не по своей воле.

– Оказался ты здесь по моей воле, это верно. Все остальное – ложь. Ты не монах, не ромей и даже не Георгий Варнац. Если бы вдруг у меня были сомнения по этому поводу, я бы все равно пришел к такому умозаключению, наблюдая за тобой мгновение назад.

– Это еще почему? – досадливо поинтересовался Баренс, по спокойному, уверенному тону говорившего догадавшись, что у Андая нет и тени сомнения в правоте своих слов.

– Очутившись в непроглядной тьме, монах стал бы призывать на помощь Господа, увидев же мои глаза – так и подавно рухнул бы на колени и стал сотрясать воздух своими дурацкими причитаниями-молитвами.

– В недавнем прошлом я был воином, – попробовал было выстроить линию защиты лорд Баренс.

– Вот это правда. Но ты был воином не здесь. А еще, бывший воин, ты и твои соратники искали меня. Вот я здесь. Говори же, что тебе нужно.

– Ты... Мимир?

– Я Андай. Из рода Атримпов, – вновь повторил хозяин положения. – Но то, что вы называли головой Мимира, – тоже я. Может, теперь, Джордж Баренс, ты назовешь свое имя?

– Джордж Баренс, – обескураженно повторил стационарный агент Института.

– Вот так-то лучше. А то складывается впечатление, что на мою искренность хотят ответить низкой ложью. Это глупо. Ни у тебя, ни у кого-либо другого это попросту не выйдет. И поверь, я вполне бы мог обойтись без твоего участия в нашей беседе. И уж если предлагаю тебе такую форму общения, то не столько для того, чтоб узнать твои мысли, сколько для того, чтоб передать тебе свои.

– Мне?

– Вам. Тебе и тем, кто стоит за тобой. Неужели это неясно? Итак, Джордж Баренс, или, если тебе удобней, Георгий Варнац, ты не числишься среди живых этого мира. Откуда ты?

– Из другого мира, – вздохнул лорд Баренс.

– Уже хорошо. Но ты и сейчас находишься в другом мире. Не совсем в том, из которого исчез.

– То есть как?

– У вас это, кажется, именуется четвертым измерением. То есть ты находишься не совсем там, где стоял, и уж точно совсем не тогда.

– Понятно, – вздохнул агент Института.

– Я очень на это надеялся. А теперь объясни мне, из какого мира пришел ты и для чего тебе понадобилась голова Мимира.

– Я – сотрудник Института экспериментальной истории, – стараясь не отводить взгляда от сияющих во тьме глаз, произнес Джордж Баренс. – Наша цивилизация ушла на десять веков вперед, и мы несколько корректируем ход истории в сопредельных мирах, чтобы не допустить энергетического коллапса и сопутствующих ему катастроф, возникающих при орбитемпоральных связях. Представляете? Это как в системе сообщающихся сосудов...

– Здесь аукнется, там откликнется, – прокомментировал Андай.

– Да, именно так. Видите ли, та негативная энергия, которая аккумулируется в этом мире или же каком-нибудь ином сопредельном, она легко попадает в соседние миры, вызывает там глобальные возмущения...

– И потому вы считаете себя вправе приходить к ним, в их дом, и навязывать им свои порядки?

– Мы не навязываем. Мы лишь чуть подправляем. К тому же мы делаем это таким образом, что живущие в этом мире не подозревают о нашем присутствии. Вы – исключение из правил.