Лицо порока

И исчезла в недрах спальни. А я, разувшись, прошел на кухню, присел на табурет и закурил. Мальчик жестом попросил у меня сигарету. Я погрозил ему пальцем, протягивая пачку. Прихватив курево и спички, он шмыгнул на балкон.

Ляля появилась уже в другом халате, но все такая же растрепанная. На пышных губах играла соблазнительная улыбка.

— Ну, рассказывай, как тебе живется без Насти? Скучаешь, небось? — Ляля принялась открывать банку с абрикосовым вареньем.

— Настя вчера приехала! — объявил я. — Думал, она у тебя.

Я вкратце рассказал Ляле о том, что произошло. Она была человеком понятливым.

— Вот так незадача! — подытожила Ляля, когда я закончил рассказ. — А зачем ты вообще приволок ту девку? Заскучал? Ну, так пришел бы ко мне, поболтали бы…

— Что теперь говорить! — развел я руками. — Сделал глупость…

— Ох, мужики, мужики! Ни дня не можете без приключений! — хлопнула меня по колену Ляля. — Нужно разыскать Настю, а я уж постараюсь, как-нибудь уломаю ее. Хотя, откровенно говоря, дело серьезное. Настя ведь посчитает твой поступок предательством, я ее дурной характер знаю.

— Но где мне искать ее? — со вздохом спросил я. — На работе ее нет, дома не появлялась, к тебе не заходила…

— Только у матери, больше ей негде быть! — поразмыслив, сообщила Ляля. — Поезжай туда.

— Спасибо! О матери я как-то не подумал. Знаю, что Настя с ней не ладит…

Ляля уговорила меня выпить чая с вареньем. Я хоть и спешил, но все-таки сел за стол — оно у нее всегда было отменным. После чаевничания стал одеваться.

— А почему Колька не в школе? — спросил я уже у порога квартиры.

— Во-первых, каникулы! — засмеялась Ляля. — А во-вторых, у Кольки хронический бронхит, так что в школу он у меня ходит не часто. Пусть ребенок отдыхает, не хватало еще заездить в таком юном возрасте!

— Балуешь ты его! — заметил я.

— На то он и ребенок!

Ляля ободряюще пожала мне руку, еще раз заверила, что все образуется, и я поспешил на остановку транспорта.

У матери Насти мне не доводилось бывать, но адрес я знал.

Рабочий поселок города. Смог и грязь. Небольшой частный дом. На заливистый лай пса во двор выглянула полная дама лет пятидесяти.

— Что вам нужно? — спросила она сурово.

— Я ищу Настю, — ответил я, пятясь от собаки, которая готова была сорваться с цепи.

— Джек, замолчи! — прикрикнула дама на пса, А потом недовольно обратилась ко мне: — Какое вам дело до Насти?

Я не стал придумывать объяснений.

— Мы с вашей дочерью — друзья. А если точнее — близкие люди.

— Друзья? Близкие люди? — переспросила женщина, запахивая на груди заношенную кацавейку. — Понятно. Настя сейчас, на сколько я знаю, в Бердянске. А вообще она имеет собственную квартиру и у меня бывает очень редко.

— Настя вчера вернулась в Запорожье, — сообщил я и, грустно улыбнувшись, прибавил:- Но домой только зашла и сразу куда-то запропастилась. Я подумал, она у вас…

Дама поморщилась. В ее в общем-то красивых чертах лица было что-то неприятное, отталкивающее.

— Глупо вы подумали! — отрезала она. — Мы с Настей не контачим. И если у нее что-нибудь случится, ко мне она придет в последнюю очередь.

— К матери — в последнюю очередь?

— Не ваше дело! — повысила голос дама и взглянула на меня почти со злобой.

— Извините…

— Да ладно…

Я развернулся и ушел со двора, прикрыв за собой скрипучую калитку.

Женщина, похоже, действительно не видела свою дочь. Тогда где же она может находиться?

Расстроенный, с тревогой на сердце, я отправился в редакцию.

Только вошел в кабинет и бросил на стол шапку — затрещал телефон. Я схватил трубку:

— Слушаю!

— Ванечка, как ты? — это была Ольга.

— Хуже некуда! — отозвался я, подавляя раздражение.

— Не помирился еще с Настей?

— Я нигде не могу ее разыскать.

— Нехорошо получилось…

— Оленька! — я постарался придать голосу как можно больше теплых тонов. — Мы же с тобой договорились, что пока будем удерживаться от общения.

— Я просто хотела узнать, как у тебя дела, — с грустью произнесла Ольга. — Ты вчера был такой подавленный…

— Думаю, все уладится, — неуверенно предположил я. — Больше мне не звони. Пусть Олег успокоится.

— Я люблю тебя, Ванечка!

— Я тебе тоже люблю. Но нам нужно сделать в наших отношениях паузу.

— Конечно, — вздохнула она. — Мы же договорились…

— Тогда — пока?

— Пока, любимый!

— Крепись, солнышко!

— Смотри, не забывай меня, ладно?

— Я тебя никогда не забуду!

Вечером я опять заходил к Насте. И опять ее не было. Напившись до чертиков в «Оксамите», я поехал домой.

В среду, взяв себя в руки, подогнал на работе дела, ликвидировал все «хвосты», и в шестнадцать часов наведавшись к Насте и удостоверившись, что ее все еще нет дома, отправился на железнодорожный вокзал. Оттуда можно было добраться до Ивановки, сев на пригородный автобус.

— Ох, и насоздавал ты себе проблем — на троих бы хватило! — покачал головой старик, едва я ступил на порог.

— Насоздавал, дедушка! — согласился я, пожимая его сухую, жилистую руку.

— Ничего, сынок, все утрясется, все уладится! — успокоил меня он. — Что ни происходит — все к лучшему!

В прихожей, как всегда, сладко пахло отваром трав. Их аромат и тепло дурманили и расслабляли.