Лицо смерти

Её мать была глубоко религиозной, а это значило, что она была крайне нетерпимой. Зои никогда не удавалось найти в Библии место, в котором бы говорилось о том, что нужно общаться так, как это делают другие люди, и в своих собственных мыслях оперировать лингвистическими загадками, а не математическими формулами, но её мать, тем не менее, находила там такой смысл. Она была убеждена, что с её дочерью было что-то не так, и это было чем-то греховным.

Зои рукой коснулась ключицы, очерчивая линию, где когда-то висел крестик на серебряной цепочке. На протяжении долгих лет её детства и юности она не имела права снимать его - даже в душе или перед сном, не будучи при этом обвинённой в богохульстве.

Она вообще мало что могла сделать, не будучи обвинённой в том, что является дьявольским отродьем.

- Зои, - сказала бы её мать, тряся пальцем и сжимая губы. – Брось эту дьявольскую логику. Дитя моё, в тебе живёт нечистый. И нужно изгнать его прямо сейчас.

Дьявольской логикой, очевидно, была математика, особенно у ребёнка в возрасте шести лет.

Снова и снова её мать повторяла, что она не такая, как все. Это было, когда Зои не находила общий язык с детьми своего возраста в детском саду или школе. И тогда, когда она не посещала никаких кружков, кроме углубленного изучения математики и естественных наук, но даже там она не вступала ни в какие группы и не заводила друзей. Это было и тогда, когда она мгновенно рассчитывала необходимые пропорции ингредиентов в приготовлении того или иного блюда, всего лишь раз увидев, как её мать его готовила.

Очень быстро Зои научилась подавлять свою природную склонность к цифрам и числам. Когда она знала ответы на вопросы, задаваемые другими людьми, даже не делая особых вычислений, она хранила молчание. Когда она догадалась, кто из учеников её класса украл ключи учителя, и где он, по всей видимости, мог их спрятать, учитывая возможную близость расположения и оставленные подсказки, она не сказала ни слова.

Немногое изменилось с тех пор, как эта напуганная шестилетняя девочка, отчаявшаяся угодить своей матери, приняла решение перестать говорить все те странные вещи, которые приходили ей на ум, и начала притворяться нормальной.

Зои встряхнула головой, чтобы вернуть свои мысли в настоящий момент. Это происходило более двадцати пяти лет тому назад. И не стоит сейчас останавливаться на этом.

Она выглянула из своего окна, созерцая горизонт Бетесды, как всегда устремляя взгляд в направлении Вашингтона. Она чётко рассчитала всё ещё в тот день, когда подписывала договор аренды, отмечая несколько местных ориентиров, которые выстраивались в одну линию, указывая ей нужное направление, словно по компасу. В выборе вида из окна квартиры не было ничего политического или патриотического, просто Зои нравилось, как эти ориентиры совпадали, образуя единую линию на карте.

На улице было темно, и даже свет в окнах соседних зданий исчезал один за другим. Уже было очень поздно, достаточно поздно, чтобы завершить все свои дела и лечь спать.

Зои включила свой ноутбук и быстро ввела пароль, открывая электронную почту, чтобы проверить, не было ли там чего нового. Это было завершающей задачей сегодняшнего дня. В ящике было несколько писем, которые можно было сразу же удалить – спам, в основном, уведомления о распродажах изделий брендов, которые она никогда не покупала, и мошенническое сообщение от так называемых нигерийских принцев.

После удаления спама в папке входящих писем осталось несколько сообщений, с которыми можно было ознакомиться, а затем удалить: уведомления, которые не требовали ответа. Обновления социальных сетей, в которые она редко заходила, и рассылка сайтов, за новостями которых она следила.

Одно из писем было интереснее других. Это было оповещение с сайта знакомств. Она получила короткое, но приятное сообщение – какой-то парень приглашал её на свидание. Зои зашла на страницу его профиля и тщательно рассмотрела размещённые там фотографии. Она быстро прикинула его фактический рост, и было приятно удивлена, когда обнаружила, что эти данные совпадают с тем, что он написал о себе в анкете. Может быть, он был одним из тех, кто хотя бы немного говорит о себе правду.

Следующее сообщение было гораздо более интригующим, но, несмотря на это, Зои почувствовала непреодолимое желание даже не открывать его. Оно было от её наставницы и бывшего преподавателя, доктора Франчески Эпплвайт. Зои могла предположить, о чём именно собиралась спросить её наставница даже до прочтения самого текста сообщения, и этот вопрос ей точно бы не понравился.