Лицо страха

Ни Харрис, ни женщина не начали спускаться с выступа на тридцать третьем этаже.

Он не мог больше ждать. Он и так потерял слишком много времени. Ему нужно отправляться на их поиски.

39

Конни вбила костыль в горизонтальный известковый шов. Она прикрепила страховочную привязь к костылю при помощи карабина, затем отвязалась от основного троса.

В тот момент, когда веревка освободилась, Грэхем втянул ее наверх.

Спускаться по этой стене здания было намного легче, чем по той, что выходила на Лексингтон-авеню. Дело не в том, что здесь находилось больше карнизов, выступов или точек опоры, чем там; они распределялись одинаково. Просто на этой стороне улицы порывы ветра были не такими сильными. Здесь снежинки, попадавшие на лицо Конни, были действительно похожими на снежинки, а не на острые осколки. Холодный воздух охватывал ее ноги, но он не проникал через джинсы; он не выстуживал ее бедра; не замораживал до боли икры.

Она спустилась на десять этажей, а Грэхем на пять, с тех пор как они увидели Боллинджера, поджидавшего их у окна. Грэхем опустил ее на метровый выступ на уровне двадцать восьмого этажа и стал выполнять скоростной спуск вслед за ней. Под этой точкой опоры находился еще один выступ, на шестом этаже, в девяноста метрах от них. На двадцать третьем этаже был декоративный полуметровый карниз, архитектурная отделка — здание окружал вырезанный из камня пояс в виде соединенных абстрактных гроздьев винограда, — и это была их следующая цель. Грэхем опустил ее, и она обнаружила, что резной карниз был широким и достаточно прочным, чтобы выдержать ее. Меньше чем через минуту, вдохновленный своей вновь обретенной уверенностью, он будет возле нее.

Она не представляла, как они будут спускаться дальше. До выступа на шестом этаже было еще очень далеко; если на каждый этаж отводить по четыре с половиной метра, то до него оставалось около восьмидесяти метров. Их веревки были всего по тридцать метров. Между карнизом из каменных гроздьев винограда и шестым этажом не было ничего, кроме отвесной стены и невероятно узких оконных выступов.

Грэхем заверил ее, что это не безвыходная ситуация. Несмотря на это, она беспокоилась.

Он начал спускаться сверху вниз сквозь падающий снег. Ее завораживало это зрелище. Казалось, что он создавал трос по мере того, как спускался, вытягивая его из самого себя; он напоминал паука, который грациозно раскачивался на своих нитях, перемещаясь из одного конца в другой по сплетенной им паутине.

Через несколько секунд он уже стоял рядом с ней.

Она подала ему молоток.

Вбив два костыля в стену между окнами в разные горизонтальные известковые швы, он тяжело дышал широко открытым ртом.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Более или менее.

Без страховочного крепления он стал осторожно пробираться по выступу, спиной к улице, прижимаясь руками к стене. С этой стороны здания ветер намел небольшие сугробы на выступах и на подоконниках. Его ноги погружались на несколько сантиметров в снег, ломали хрупкий лед.

Конни не терпелось спросить его, куда он направлялся, что собирался делать, но она боялась, что своими расспросами отвлечет его и он может сорваться.

Пройдя мимо окна, он остановился и вбил еще один костыль, затем прикрепил молоток к ремешку на поясе.

Передвигаясь сантиметр за сантиметром, он вернулся к тому месту, где вбил два первых костыля и пристегнул страховочную привязь к одному из них.

— Для чего все это? — поинтересовалась Конни.

— Мы спустимся вниз на несколько этажей, — ответил он. — Оба одновременно, по двум отдельным тросам.

С трудом сглотнув, она возразила:

— Только не я.

— Да, ты.

Ее сердце колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди.

— Я не смогу сделать это.

— Сможешь. У тебя получится.

Она потрясла головой: нет.

— Ты будешь спускаться не так, как я.

— Для этого нужно иметь опыт, я понимаю.

— Я спускался стоя на ногах. Ты пойдешь вниз в сидячем положении. Это гораздо легче и безопаснее.

Хотя ее сомнения не исчезли, Конни спросила:

— Какая разница между спуском на ногах и спуском сидя?

— Сейчас я покажу тебе.

— Ладно.

Он отвязался от тридцатиметровой веревки, по которой только что спускался с выступа на двадцать восьмом этаже, подергал раза три за нее. Наверху развязался узел, и веревка скользнула вниз. Он сложил ее рядом с собой.

Осмотрев, не истерся ли конец веревки, он остался доволен увиденным. Завязав узел на этом конце, он прикрепил веревку к карабину и пристегнул карабин к свободному костылю, расположенному чуть выше того, к которому была пристегнута его страховка.

— Мы же не сможем спуститься до самой улицы, — заметила Конни.

— Уверен, что сможем.

— Но у нас веревки короткие.

— Ты будешь спускаться только на пять этажей за один раз. Закрепишься на оконном выступе. Затем правой рукой отпустишь трос.

— Как же я закреплюсь на пятисантиметровом выступе?

— Это можно сделать. Но не забывай, что левой рукой ты продолжаешь держаться за трос.

— А что я буду делать правой рукой в это время?

— Разобьешь стекла в окне.

— А потом?