Лицо света, лицо тьмы (СИ)

Александр был раздет. Полог отодвинут в сторону, покрывало небрежно свалено на пол, как и одежда. Наглец уже держал руки на резинке белых (опять!) трусов, собираясь их снять. Если бы я опоздала на пять секунд… Хотя, если бы опоздала на целых десять, он бы уже лежал под одеялом. Бра горело на стене прямо над кроватью, так что вставать, чтобы выключить свет, ему бы не пришлось.

Он резко обернулся на меня и убрал руки от трусов. В первую секунду у него отвалилась челюсть, но Саша быстро взял себя в руки.

— Так-так, ничего не меняется, а я уж было понадеялся, что ты стала другой.

— Ой! — только и выдавила из себя я, отворачиваясь и стремительно краснея. Почему-то только когда он заговорил, я поняла, что так и стою в спальне постороннего мужика в трусах и даже дверь за собой не закрываю. — Извини.

— «Ой, извини»? Ты серьезно?

Я не поняла, что он имел в виду, потому что вспомнила про свою миссию.

— Телефон!

— Что?! — Саша скоро в обморок грохнется от моего поведения, не иначе. — Какой телефон? Что ты несешь?! Ты или сюда, или обратно, но дверь закрой немедленно! Сквозит, знаешь ли!

Я закрыла дверь, оставшись внутри, хоть все мое естество вопило, чтобы я убиралась как можно скорее.

— Где твой телефон? Быстро!

— А твой что? Не работает? Ты теперь снимать это будешь?

— Что снимать? Это ты собирался кое-что снимать! Тебе нормально спать на чужом постельном белье совершенно голым? — Он послушно повернулся к спальному месту и пожал плечами, мол, мне норм. А я повторила вопрос: — Где твой телефон?

Так как он не горел желанием отвечать, я водила глазами по комнате и наконец его нашла. На прикроватной тумбочке, которая по чьей-то странной прихоти была со стороны ног, да еще и в метре от самой кровати.

— Ты бы не успел, — сказала я сама себе, хоть и могло показаться, что обращаюсь к нему.

Ему и показалось.

— Чего бы не успел? — И без перехода задал еще один вопрос: — Элла, ты как себя чувствуешь?

— Не очень, — честно ответила я и наконец покинула его опочивальню.

Если Зайчик2020 не Саша, тогда остается еще один вариант. Я быстро слетела со ступенек, едва не навернувшись, и начала барабанить в нужную дверь. Потом заметила еще одну, совсем рядом. Может, Тони открывал ее? Я могла и перепутать в потемках. Короче, следом я стала барабанить уже в эту дверь — на всякий случай.

Обе двери открылись одновременно. Из первой вышел Тони, все еще одетый (а я ведь была права в первый раз!), из второй — Леонелла в небрежно накинутом халате.

— Девушка, вы в своем уме? Я сплю вообще-то.

— Элька, ты че? Позвонить не могла? Весь дом перебудила.

Леонелла, поняв, что я не к ней, повозмущалась для порядка еще полминуты и скрылась за дверью.

— Не могла, я потеряла твой номер. У меня телефон украли.

— Шутишь?

— Нет.

— Ладно, щас скину гудок… — Антон ушел в недра своей комнаты, как я видела из коридора, весьма небольшой, а я крикнула:

— Не надо, у меня теперь другой номер, тот отключен.

— А почему восстанавливать не стала?

— Купила другую симку, сразу с хорошим тарифом.

— Странная ты…

Пока Тони записывал мне номер на листочке, в коридоре появились Таисия Арсеньевна, завязывающая пояс на длинном, в пол, белом шелковом халате, и Сергей Петрович в одних шортах.

— Элла? Это ты шумишь? — спросила старушка.

— Да, я, — не стала я спорить.

— Ты разочаровала меня, Элла!

О боже, еще высокопарности мне не хватало.

— Это не очень хорошее поведение для молодой леди! Макаров стал поддакивать:

— Да, Элла, что бы сказал Ян?

— Что приставать к несовершеннолетним аморально, — ответила я дерзко, взяла бумажку из рук Тони и под осуждающими взглядами поднялась наверх.

Боже, что со мной? Я так сильно вжилась в роль Эллы, что превзошла даже ее саму. Не знаю, поняли ли что-то Антон и Таисия, а вот Петрович должен был понять. Вопрос, не выйдет ли мне это боком.

На всякий случай я достала коробку с загадочным чаем из рюкзака и спрятала получше. А перед тем как уснуть, несколько раз поднималась и подходила к двери, чтобы проверить, точно ли заперла ее на ночь.

После завтрака Сергей Петрович строгим голосом велел явиться всем на генеральную репетицию. Он явно был чем-то недоволен, для всех остальных причина оставалась загадкой, кроме меня. Я, как никогда, вызвалась первая, Макаров позволил, невзирая на то, что я по его плану должна завершать концерт, и спела все так, как надо (пришлось представить себе, что я в этой огромной библиотеке одна), все аплодировали, однако сам Петрович и слова похвалы не сказал. Коротко кивнул и заявил, что я могу быть свободна. Этого-то я и добивалась, потому что мне нужен был дом в моем полном распоряжении, вернее не весь дом, а второй этаж. Ирина попросила меня посмотреть ее выступление и вызвалась идти следом за мной, но я сделала вид, что у меня живот прихватило, и все-таки смылась с репетиции. Прежняя Соня никогда бы не смогла не то что выдумать такое, а сообщить об этом, даже когда это правда, она бы терпела и мучилась до последнего, но я была новой Соней. Точнее сказать, я была Эллой. Я уже не притворялась. Я чувствовала ее в себе.