Лицо в тени

И поэтому около месяца назад она заказала вторую копию ключей. Специально для Андрея. Он охотно их взял. Для нее это было очень важно, что теперь у них есть общие ключи от какого-то жилья – пусть даже не принадлежащего им по закону. Это было какое-то подобие семьи. Пусть слабое подобие, пусть даже карикатура на семью… Но когда они виделись там, у нее иногда возникала иллюзия семейной жизни. Там были кое-какие вещи Андрея. Купальный халат, немного белья, тапочки, специально купленные ею для этих свиданий… И ее вещи – махровые полотенца, немного косметики, любимые потрепанные джинсы, в которых она привыкла ходить после душа. Туда никогда не заглядывали назойливые родители, которым вечно нужно было знать больше, чем нужно. Эта неказистая, почти необставленная квартира была хороша уже тем, что Наташа точно знала – ключи от нее были только у Андрея… И у нее самой.

Она не платила за эту квартиру больше двух месяцев. Все было не до этого. Сперва можно было повременить, потом… Потом исчез Андрей, и Наташа уже ни о чем другом не желала думать. Она приезжала туда и часами сидела, прижав к груди его купальный халат, откуда понемногу выветривался запах его одеколона. Потом слегка прибиралась, заглядывала в холодильник, проверяла, достаточно ли там замороженных продуктов, чтобы наскоро приготовить ужин. На тот случай, если он вдруг все-таки вернется сюда. Или позвонит ей, возмущенно скажет: «Где же ты, я приехал, жду…» И она, как всегда, все бросит и помчится туда, на окраину, в этот ничем не примечательный для остальных жильцов дом. Но для нее этот дом был самым значимым, самым дорогим на свете. Потому что там они встречались. Следователю об этом было совершенно необязательно знать.

Квартирные книжки хранились там же – в самом нижнем ящике стенки. Там почти не было вещей, совершенно не было книг. Никаких следов, что в квартире постоянно живет молодая пара. А ей так хотелось бы, чтобы дом выглядел обжитым, уютным… Она часто говорила Андрею, что он может не беспокоиться за их будущее – даже если сейчас у него дела не слишком хороши, то ведь у них, по крайней мере, есть где жить… И всякий раз слышала в ответ – нужно немного подождать! Совсем немного, а потом они обязательно распишутся. Он даже показывал ей свой паспорт, с печатью о расторжении брака. Она знала, что у него была жена. Не Марина, нет. Ту женщину звали совсем по-другому. Но двое детей? Те были не отмечены в соответствующей графе. Она специально просмотрела его паспорт, как-то раз, когда Андрей спал. Ничего там не было. Следователь и эта Алина вполне могли все выдумать. С них станется.

Но так или иначе, а за квартиру следовало заплатить. Своевременная оплата – это было одно из основных условий, которые поставили ей родственники, владельцы этой самой квартиры. Наташа добралась туда за полтора часа – и ей еще повезло. От конечной станции метро в этот новый квартал шли только автобусы, причем крайне нерегулярно. А еще маршрутка – но у нее не было лишних денег и она предпочитала экономить, дожидаясь автобуса. Маршрутное такси стоило в два раза дороже.

Наконец она была на месте. Хмурый понедельник, начало сентября. Дни, когда дети начинают ходить в школу, когда кончаются отпуска, когда кончается лето… Для нее началась учеба в институте, но Наташа почти не заметила этого. Слишком много всего случилось, чтобы она стала обращать внимание на такие пустяки.

Она вошла в знакомый дом, ничем не отличимый от таких же домов, стоявших поодаль. Тут не было ни клочка травы – только перемолотая машинами желтая глина. Вдали белел новенький, какой-то неземной супермаркет – они с Андреем иногда ходили туда, если у Наташи бывали деньги, чтобы купить к ужину бутылку вина или банку оливок. И это было прекрасно – ей не нужно было ничего другого. Все, кто говорит о нем плохо, – лгут!

Лифт не работал – это тут часто случалось. Она поднялась по лестнице на девятый этаж и, остановившись у своей двери, неожиданно задохнулась. Сердце подскочило к горлу, да там и осталось. В прорези глазка она увидела свет.

Внутри кто-то был.

Девушка постояла, прислушиваясь, но ничего не услышала. Только как будто радио – наверное, уходя отсюда в последний раз, она не выключила свет, не отключила от сети радиоприемник… Только, как это могло быть? Она всегда была так внимательна к подобным вещам!

Она хотела было позвонить… Но рука, поднятая к звонку, опустилась сама. Если кто и был внутри, то это – Андрей. Ключи могли быть только у него. Родственники, получив квартиру и врезав свои замки, доверили единственный дубликат ключей одной Наташе. Это она сама, не известив их и по своему усмотрению, сделала копию… Нет, если там кто и есть…

Она услышала живой голос – голос не из радиоприемника, голос, раздавшийся за самой дверью, резанувший ее по сердцу лезвием бритвы. Женский голос. Нет, еще не женский, пока еще детский. Девочка закричала, что так она больше не играет. Об пол хлопнулось и поскакало что-то гулкое и легкое.

Мяч.