Лицо в тени

Андрея она ни разу не видела. Видалась только с теми людьми, которые привезли ее туда, причем один из них жил в соседней комнате. На нее больше никто не нападал, никакого насилия она не испытывала, как боялась вначале. С ней просто изредка заговаривали о передаче имущества – как она и обязалась поступить, при первом требовании кредитора. Ведь она приняла такое решение добровольно – разве она может сказать, что кто-то на нее нажимал, чем-то угрожал? Марина объясняла, что в данный момент не хочет продавать дачу. Сперва она говорила робко, затем все уверенней, видя, что никто ее пытать и убивать не собирается. Об Илье тоже никто не заговорил – ни разу. Такое беззлобное отношение ее удивляло. Наконец ей разрешили позвонить родным – мужу и родителям. Сошлись на том, что Марина выплатит хотя бы часть долга своего жениха, после чего ей вернут обязательство и она может больше не беспокоиться о даче.

– Но… Ведь ты в конечном итоге отдала бы больше, чем получила бы за свою часть дома! – воскликнула Алина.

– Верно. Но в таком случае я могла бы ничего не рассказывать мужу!

– То есть?

– Ну я соврала бы, что меня похитили какие-то неизвестные люди, держали взаперти, требовали выкуп. Я могла бы просто не упоминать об Андрее.

– И за это ты была согласна переплатить такую сумму?

Она была согласна. Узнав, что родители и муж готовы собрать для нее деньги, Марина почти успокоилась. Она подумала, что самое страшное позади. Конечно, семья залезет в долги. Конечно, эту подножку подставит именно она – и вся вина будет на ней. И совершенно ясно, что для того, чтобы расплатиться с долгами, эту несчастную дачу все-таки потребуется продать. Так или иначе – она уже считала дом потерянным. Но… Только в таком случае ее муж не узнает правды. А это было для нее самым главным условием – ради этого она была готова переплатить сколько угодно.

– Ну и глупо! – возмутилась Алина. – Невероятно глупо! Он, дурак, тебя так запугал, что ты готова по миру пойти, только бы лишний раз с ним не ссориться! Смотри, Маринка, у страха глаза велики! Началось-то с того, что ты позволила себя запугать этому своему Ромео! А теперь сама говоришь, что насчет Ильи с тобой даже не говорили! Даже не намекали на него!

– Да, это верно… Надо сказать, что обращались они со мной нормально. Не оскорбляли, не угрожали, не били. Просто спрашивали, понимаю ли я, что обязана выполнить свое обязательство? Я бы сказала даже… Только не смейся! – Марина робко взглянула на сестру. – Они мне немного сочувствовали.

– Вот еще! – вспыхнула та. – Эти твари? Почему ты так думаешь?

– Ну, может, потому, что Андрей им стал поперек горла? – предположила сестра. – Я поссорилась с ними только один раз. Когда сказала, что вовсе незачем было меня душить, чтобы добиться согласия. Что это – не метод.

– Ну и что они?

– Да они так удивились… – сестра говорила как-то растерянно. – Сказали, что никто не собирался меня душить! Что они даже моего точного адреса в поселке не знали!

– Ничего себе! – возмутилась Алина. – Кто же на тебя напал, по их разумению?

– Они сказали, что не знают. Ну что я могла поделать?

Освободилась она тоже, как и пропала, – совершенно неожиданно. К тому времени – а это было утро среды – Марина даже не знала, собрали ли ее родственники необходимую сумму денег. Правда, она надеялась, что они сделали все, что смогли.

Ее разбудили незадолго до полудня – ей на удивление сладко спалось в этой квартире – сказывались разболтанные нервы да еще накопившаяся за долгие годы усталость. Впервые в жизни ей не нужно было заниматься хозяйством! Никто не требовал, чтобы Марина мыла посуду, готовила обед, возилась с детьми… Сейчас женщина упоминала об этом с долей черного юмора – кто бы мог подумать, что ее ждут такие диковинные каникулы!

Ее долго трясли за плечо, прежде чем она открыла глаза. Потом сказали, что она может отправляться домой. Марина удивленно села. Переспросила – правильно ли она поняла? Ведь никаких денег у нее еще на руках не было!

Но она все поняла верно и могла прямо сейчас ехать домой. С ней свяжутся на днях – и она отдаст деньги. Или же придет по указанному адресу с сестрой (то есть с Алиной), и они выполнят все формальности по продаже дачи.

– Ты была так уверена, что я соглашусь?

– Я знала, что ты захочешь мне помочь, – твердо сказала Марина.

И младшая сестра подумала, что та была права. Она бы это сделала – если бы узнала всю правду.

– Я так и не поняла, почему они меня отпустили. Так странно, без объяснений! Я поехала домой. Позвонила мужу на работу. Тот сразу явился… Ну что тебе сказать?

Марина помолчала. За окном начинало светать. Небо было чистым, мутно-голубым. День обещал быть жарким. Похоже, начиналось бабье лето.

– Я все ему рассказала, – глухо произнесла Марина. – Хотела молчать, но когда увидела его лицо… Мне показалось, что он меня сейчас ударит… А если нет – то сколько же мне придется врать! Врать, выкручиваться, умолять его… Я поняла, что мне все надоело. Что пусть он меня убьет, пусть даже попытается отобрать Катьку… Пусть будет все, что угодно. Но так жить я больше не могу!