Лицо в зеркале

Вскоре они выяснили, что Рольф Райнерд обожал учиться. За первые восемь месяцев года он посетил пару трехдневных семинаров актерского мастерства, сценарный семинар, однодневный семинар по рекламе и самопрезентации, прослушал два университетских курса по американской литературе.

— Шесть подозреваемых, — подвел итог Рисковый. — Думаю, у нас впереди трудный день.

— Чем скорее мы их проверим, тем лучше, — согласился Этан. — Но Манхейм вернется из Флориды только в четверг, во второй половине дня.

— И что?

— У нас есть и среда.

Рисковый смотрел мимо Этана, в окно, на облака и дождь, словно предсказатель, пытающийся определить будущее по оттенкам серого. Заговорил после долгой паузы:

— Может, нам не стоит рассчитывать на завтра. Я чувствую, что времени у нас в обрез.

Чтобы убедиться, что Бриттина мертва, Корки хотел сделать и контрольный выстрел, на этот раз в затылок, но его пистолет начал «гавкать».

Даже у глушителей высочайшего класса эффективность со временем падает. Какой бы материал ни использовался для глушения звука, при каждом выстреле он чуть уплотняется, а потому все больше децибел прорывается наружу.

Более того, глушитель Корки изначально уступал глушителям, которые использовали агенты ЦРУ. По материалам и мастерству изготовления глушители анархистов, само собой, не могли идти ни в какое сравнение с заводскими глушителями, украшенными маркой одного из ведущих производителей оружия.

Он всадил шесть пуль в Хокенберри, две в Бриттину. Восемь выстрелов, вот пистолет и начал подавать голос.

Возможно, последний выстрел и не слышали за пределами узкого дома, но следующий-то прозвучал бы громче. Корки шел только на тщательно просчитанный риск, а в данном варианте появлялся элемент неопределенности.

В багажнике его автомобиля, в ящике для инструментов, лежал новенький глушитель, а также очки для ночного видения, одноразовые шприцы, ампулы с успокоительными и ядами. Плюс две ручные гранаты.

Но автомобиль он оставил, как и всегда, за несколько кварталов от дома Бриттины, на другой улице. Поскольку Корки был профессором, заместителем декана, а Бриттина готовила диссертацию на том же факультете, они не афишировали свою связь.

Идти к «БМВ» за глушителем и возвращаться обратно смысла не было. Вместо этого он присел рядом с телом любовницы и коснулся шеи, пытаясь прощупать пульс в сонной артерии.

Двух пуль хватило, чтобы отправить Бриттину к праотцам.

В ванной Корки вымыл половой орган, руки, лицо. Любовь к хаосу не подразумевала пренебрежения к правилам личной гигиены.

Из аптечного шкафчика достал большую бутылку зубного эликсира «Скоуп». Поскольку Бриттина умерла и не могла ужаснуться, глотнул эликсира прямо из горлышка и прополоскал рот.

Ее поцелуи оставляли дурной привкус.

Бриттина постилась чаще, чем следовало, ее телу приходилось сжигать те жалкие запасы жира, которые в противном случае оно бы ревностно сберегало. И помимо тошноты и рвоты, которыми сопровождается долгое и постоянное воздержание от пищи, этому телу свойственно сладкое, с запахом фруктов дыхание.

Корки нравился аромат ее дыхания, но после длительного обмена слюной, вызванного контактом языков, во рту оставался неприятный привкус. Как и все прочее в этом несовершенном мире, любовные утехи имели свою цену.

Но в данном случае Бриттине пришлось заплатить куда больше, чем ему.

Он быстро оделся. В носках спустился на маленькую кухню в задней части дома. Желтые дождевик и шляпа висели на крючке на крохотном закрытом крыльце, выполнявшем роль прихожей. На полу, слева от дождевика, стояли и черные сапоги.

Дождь с такой силой хлестал по крыше крыльца, что казалось, будто дом перенесло в тропические джунгли. И Корки ожидал увидеть за окном ухмыляющихся крокодилов и обвивающих деревья питонов.

Он сунул пистолет в один из просторных карманов дождевика. Из другого достал гибкий резиновый шланг и некий предмет, размерами с баночку йогурта, только из черного пластика, с красной крышкой и без изображения какого-нибудь фрукта.

Чистота полов в доме Бриттины его больше не волновала, поэтому он надел сапоги и вернулся в дом. Резиновые подошвы поскрипывали на виниловых плитах кухонного пола.

Он еще не довел дело до конца. В доме оставалось слишком много улик, которые могли обеспечить ему смертный приговор. Сперма, волосы, отпечатки пальцев, все это следовало уничтожить.

В этом доме он бывал уже не один месяц и ни разу не надевал перчатки из тонкой резины, без которых не появлялся там, где совершал преступления. При всей своей эксцентричности, Бриттина Дауд заподозрила бы неладное, если б ее любовник постоянно ходил в резиновых перчатках.

Более крутая и узкая, чем остальные, лестница привела его в гараж, три из четырех стен которого находились под землей. Мрак собирался там точно так же, как в катакомбах или темнице.

Корки слышал, как множество пауков плетут свои сети.

Четыре маленьких окошка в двери гаража в классический калифорнийский солнечный день пропускали бы хоть какой-то свет. Но при таком ливне сквозь пыльные стекла он проникнуть не мог.