Лицо во мраке. Этюд в багровых тонах

По-видимому, чувство уважения и преданности не позволило бы ей за глаза обсуждать своего работодателя, поэтому, понимая ее смущение, он не стал допытываться.

– Если вам не по душе ваше нынешнее занятие, думаю, я мог бы подыскать место, которое устроило бы вас во всех отношениях, – сказал он. – Да, пожалуй, могу даже пообещать его вам.

Тут объявили, что обед подан, и они из гостиной прошли по коридору через вторую открытую дверь, отделявшую эту часть дома от остальных, в небольшую, но со вкусом обставленную столовую.

В дверях Лейси задержался и что-то тихо сказал слуге. Одри услышала шепот, который заставил ее удивиться и… испугаться.

Ненадолго она оказалась в комнате одна. Осмотревшись, Одри случайно увидела свое взволнованное лицо в зеркале над камином. И вдруг она поняла, что смотрит на стену, которая отделяет эту комнату от дома ее загадочного работодателя. И как только эта мысль пришла ей в голову…

Тук, тук, тук.

Кто-то в доме Мальпаса стучал в стену.

Тук, тук, тук.

Стук был похож на сигнал, на предупреждение, но мог ли старик знать, что она находится именно здесь?

Первая часть обеда прошла спокойно. Ее хозяин был само гостеприимство и, узнав, что она не пьет вина, наполнил ее бокал водой.

– Вы – сама добродетель, мисс Бедфорд, – галантно произнес Лейси. – У меня есть основания подозревать, – вдумчиво продолжил Маршалт, – что единственная причина, по которой он предложил вам эту работу, – его желание узнать вас получше с тем, чтобы впоследствии сблизиться.

– Мистер Маршалт! – вскочив, негодующе воскликнула она.

– У нас дружеский разговор, – стал оправдываться Маршалт, – и я просто говорю вам все, что мне известно…

– Это ваши домыслы! Вы даже не знакомы с мистером Мальпасом. Вы сами только что об этом сказали.

Он улыбнулся.

– У меня есть доступ к точным сведениям, – таинственно произнес он. – Ошибки быть не может. Прошу вас, сядьте, мисс Бедфорд.

– Мне, правда, пора, – ответила она.

– Прошу вас, задержитесь еще ненадолго. Я хотел обсудить с вами этот вопрос, да и девять часов – не такое уж позднее время, – улыбнулся он.

Она неохотно села.

– Вы пришли сюда, потому что я вас позвал, – с затаенной угрозой сказал он, – и никому, ни одному человеку в здравом уме не придет в голову, что мы с вами обедаем наедине против вашей воли.

Она внимательно посмотрела на него.

– Вы, кажется, забыли, что написали мне письмо, и это письмо… – неожиданно она замолчала.

– Сейчас лежит у вас в сумочке, – улыбнулся он. – Ну же, моя дорогая, будьте благоразумны. И не пытайтесь уйти, потому что эта часть дома отделена от остальных, и только у одного человека есть ключ. Если вы – девушка умная, ключ окажется у вас.

Не помня себя, Одри выскочила в коридор. Дверь, ведущая в переднюю часть дома к выходу, была закрыта. Она схватилась за ручку, но та даже не пошевелилась. В следующую секунду ее схватили. Одри попыталась вырваться, но бесполезно. Лейси поднял ее легко, как ребенка и, прижавшись к ней лицом, понес обратно в маленькую столовую.

Изо всех сил ударив его по лицу, она с неимоверным усилием все же высвободилась. Заметив на буфете нож для разделки мяса, она схватила его, резко развернулась к Лейси и замерла.

– Если вы прикоснетесь ко мне, я убью вас! – задыхаясь, крикнула она. – Откройте дверь!

В душе Лейси Маршалт был трусом и при виде ножа отступил.

– Господи Боже! Не глупите! – воскликнул он. – Я… Я просто хочу помочь вам.

– Откройте дверь!

Он сунул руку в карман и достал связку ключей. Она услышала щелчок открывшегося замка и, держа перед собой нож, осторожно прошла мимо Маршалта в дверь, которую тот держал открытой. Впереди был темный коридор.

– Простите меня! – прошептал он.

Не ответив, она бросила нож на ковер и пошла вперед.

– Направо, – тихо сказал он, будто подсказывая направление, и, послушавшись его, она машинально свернула в узкий коридор, хотя внутренний голос подсказывал ей, что путь к спасению лежал прямо.

Прежде чем Одри осознала опасность, он снова оказался у нее за спиной. Замешкавшись не более чем на миг, она бросилась вперед по узкому ходу. В конце была лестница, и Одри, не раздумывая, устремилась наверх, за секунду решив, что это, должно быть, ход для слуг. Ее преследователь не отставал ни на шаг. В кромешной темноте она мчалась вверх по лестнице, и ее охватил такой страх, что она даже не понимала, сколько лестничных пролетов осталось позади. Вдруг осознав, что шагов за спиной уже не слышно, Одри остановилась. Над головой она заметила ночное небо. «Наверное, застекленный люк на крышу», – подумала она, но до него было не дотянуться. Оставалось одно: идти обратно. Стараясь ступать как можно тише, она крадучись пошла вниз по лестнице с ковровой дорожкой. Дойдя до первой площадки, девушка услышала тонкий, жалобный звук, похожий на женский плач.

Она вся обратилась в слух. Плач превратился в слабые всхлипы, а потом наступила тишина. Тут же она вспомнила о нависшей над ней опасностью.