Лицо врага: Окно первое (СИ)

И вдруг осознала: больше никто не скажет мне не коверкать его имя. Не посмотрит укоризненно на мой беспорядок и не поморщится на дурацкие шутки. Я его не знала совсем, мы, даже поехав вместе на практику, едва перекидывались парой слов, а иногда не общались по несколько дней. В школе вообще не общались — зачем нам? Он меня немного недолюбливал, но хорошо это скрывал. Ну, это неудивительно, все меня за отчима недолюбливают, как будто я какое-то его продолжение. Он хотя бы скрывал это, и на том спасибо. Ещё я помню, в школе над ним шутили, но незло, а больше я ничего не помню. Но…

Вера за руку отвела меня к моей вдове, объяснила ей что-то, пнула хотевшего что-то сказать Теана. Оставила меня рыдать на полу у кровати Геверы Вельгиевны — Теану я это точно показывать не хотела.

Я ведь не знала его совсем. А теперь почему-то так жаль… И жаль, что я его не знала, почему-то…

У него же вдовая мать и пять сестёр. Старшей из которых семь. Они там спокойно сидят в своём замке и не знают, они пока ничего не знают…

Почему смерть существует, почему?

Мама…

В какой-то момент в комнату вошла Вера. Посмотрела на меня и накрыла каким-то плетением — я не успела ни щит выставить, ни даже распознать, что это.

***

Плакать всё равно хотелось. Смерть — так близко — была невыносима. И я снова вспоминала маму, будто наяву видела её улыбку, и уже рыдала не по Дарьке, а по маме, и в какой-то момент в комнату снова вошла Вера, посмотрела на меня странно, но не усыпила, а дала что-то выпить.

— Легче?

Легче было. Все эмоции и чувства как будто отрезало. И появилось какое-то неприятно большое количество энергии. Благодарить её за всё это совершенно не хотелось, но да, теперь я ожила и перестала думать.

— Похороны завтра, — сообщила она. — Тело мы в школу не повезём, мать захочет — перезахоронит.

— У неё денег нет.

— Твой отчим пришлёт. Я ему скажу.

— Действительно.

Вера была спокойна, как дерево. Никаких эмоций ни на лице, ни в голосе, ни в глазах. Так странно. Наверное, тоже что-то выпила.

— И я переезжаю к тебе, — твёрдо сказала она. — Выгнать не получится.

— Ладно.

— И ты прямо сейчас идёшь и помогаешь мне собраться.

Собраться… Кажется, я начала соображать.

— Вер… — осторожно начала я. — А что со взрывником?

— Должно быть всё относительно неплохо. — Она приободрилась, улыбнулась, а значит, искренне в это верила… и, значит, ничего такого успокоительного не пила. Как-то это пугает немного, если честно. — Я вчера его освежевала, почистила кости, замариновала мясо, и даже защитила всё, и не контуром каким-то, а вполне себе сложными плетениями, на себя замкнула…

— Когда это ты успела? — поразилась я.

Нет, ну мясо-то магически можно замариновать, не вопрос, быстро и вкусно… не в этом случае, но всё же, но вот всё остальное…

— Обижаешь. Я почти профессиональный целитель, а мы должны всё делать быстро и чётко. Так вот, я его освежевала, почистила кости и шкуру, замариновала мясо, защитила всё, и ещё для верности спрятала всё в сумку, на которой тоже стоит сильное плетение, замкнутое на меня, и повешен тот милый амулетик, который ты мне на позапрошлый день рождения подарила, помнишь?

Помню. Действительно, довольно милый, у любого, кроме Веры, при попытке открыть сумку физически или магией замёрзнут руки. Ну как, замёрзнут, при полуденном июльском солнцепёке за пять минут попыток окоченеют так, что придётся ампутировать. А если пытаться магией, то и того быстрее. Действительно, взрывник всё ещё имел шансы оставаться нашим, несмотря на то, что я сильно сомневалась в её способностях накладывать защитные плетения.

— Ага. Давай сейчас. Время людное, ещё пока светло, да и не надо это самое время терять.

Я взяла меч, проверила, все ли надетые вчера в спешке защитные побрякушки на мне. Мы сказали Теану подождать и сообщили весьма приятную новость о том, что Вера будет жить с нами, в паре общих и максимально неинформативных фраз описав ситуацию. (Он, наверное, всё равно уже всё знал, но мы на всякий случай.) И, узрев выражение неописуемого восторга на её лице, поспешили как можно быстрее ретироваться, предпочтя этому поистине прекрасному человеку компанию неведомого кошмарного врага. Гевера Вельгиевна проводила нас очень недобрым взглядом, явно отметив количество оружия и амулетов, а так же степень нахмуренности рож, но промолчала, и спасибо ей на этом. Как только мы оказались на улице, она заперла дверь и, судя по звукам, ещё чем-то подперла. Интересно, обратно она нас вообще пустит?