Лицо врага: Окно первое (СИ)

Присоединила нить к стене в выбранном месте, там, где до срабатывания этого плода моей дурости было пересечение нитей, и осторожно сделала окружность, так, чтобы в неё был как бы вписан квадрат из четырёх бывших ячеек сетки. Размер был чуть ли не самой неприятной вещью во всём этом мероприятии, потому что как ни крути, а правильным он не будет — в маленькую дырку будет неудобно смотреть, большую будет сложно закрыть иллюзией, а вообще в любую может что-нибудь залезть или залететь, например, ветка или боевое заклинание, и службисты это обязательно заметят, поймут, что тут иллюзия, и используют. Я подумала-подумала и решила сделать что-то довольно большое, максимум возможностей наложения иллюзии, чтобы две-три наших головы точно могли выглядывать. А то ведь мы больше времени и сил на разборки потратим, а не на дело… Заплела, активировала, проверила, просунув руку между иллюзией и настоящей стенкой. Иллюзия работала — моя кисть выглядела как будто сунутой в золотистую мутную жидкость у самой поверхности, так, чтобы костяшки торчали, а всего остального не было видно. Осталась довольна результатом, вынула руку, вдавила плетение с иллюзией внутрь стенки, чтобы оно заменило собой уже имевшуюся там магию. Вроде ничего с этой стороны не выступало, да и с той не должно было, и можно было начинать делать дырку. Если серьёзно, то «проковырять» — плохое слово для этого процесса, на самом деле это куда более чёткая и аккуратная работа. Я обвела пальцем границу нового плетения, оставляя заметную мне одной бороздку, и как бы вырезала старое, вобрав выделившиеся остатки магии в себя — нельзя же разбрасываться жизненно необходимым. Ничего не изменилось. Сначала я испугалась, что ничего не получилось, или что вырезала и поглотила я плетение иллюзии, а не стенки. Немного помедитировала, тупо разглядывая никак не изменившуюся ровную поверхность. Потом поняла, что я чего-то не понимаю, и вспомнила, что я что-то важное забыла. Потом осознала, что именно, поколдовала ещё немного и сделала иллюзию, по базовой формуле двустороннюю, полупроницаемой, так, чтобы она была видна только с той стороны, а с нашей стала полностью прозрачной. Если честно, вообще не понимаю, почему в данном случае базой является двусторонняя, полностью непрозрачная иллюзия. Она может понадобиться только при создании полноценного фантома, трёхмерной фигуры. Но ведь куда чаще иллюзиями что-то прикрывают и облагораживают, нередко себя или другого человека, а уж о повсеместно распространённой практике зачаровывать бойницы во время войн и обычные подвальные окошки в мирное время я вообще не говорю. Странно это, одним словом.

Теперь сквозь ровное круглое отверстие можно было увидеть, что мы всё ещё находимся на дереве (хотя куда мы, собственно, могли с него деться), просто теперь вместо неудобных веток у нас был ровный пол коробки и её же стенки, которые почему-то отодвинули ветки деревьев, хотя в теории должны были спокойно их пропускать, даже не шатая. Ладно, потом разберусь, чего ещё непонятного я там намудрила. Наверное. Службисты кучковались внизу и на нас не смотрели, что-то бурно обсуждая. У них явно имелись разногласия, причём немало. Самих же службистов было больше двадцати человек, я считать не стала.

— Гляньте, я правильно всё сделала? — позвала я Юлия. Судя по моей не то чтобы неудачной, но явно очень позорной защите, творения моих кривых рук стоило проверять кому-то более опытному и сведущему в магии. Правда, насколько таковым можно было назвать Юлия, я так пока и не выяснила, но, во-первых, он хотя бы Школу закончил, во-вторых, раз Яня сказала, что он хороший маг, значит, это, скорее всего, так, ну и, в-третьих, больше было некому.

— Закончила? — спросила Вера. Протянула мне многострадальный блокнот. — На, глянь. Много крови и ничего интересного.

Этим утром над берегом стоял белый туман, крупный и колючий. Оссиюливи прятал лицо в шарф как только мог, но шерсть помогала мало, а то и совсем никак. Кончики ушей уже почти окоченели, и наилучшим выходом показалось прижать несчастный шарф к ним ладонями. Правда, тогда мёрзли руки, но уже не так сильно. Для столь ранней осени было однозначно холодновато, а туман только усугублял положение.

Издали выглядело красиво. Когда Оссиюливи ещё не спустился с деревянной дорожки в дюнах, он искренне любовался молочными клубами тумана в огромных валунах, тёмными волнами, мерно накатывающими на крупный серебристый песок пляжа. В это время года они выносили на берег мёртвых медуз, совершенно безопасные голубоватые кружочки без щупалец и других намёков на то, что когда-то они были живы. На них было по четыре светлых пятна, и на ощупь они были как что-то среднее между холодцом и мазью. По огромным чёрным камням в тумане сновали крабы, как большие, с ладонь, так и совсем маленькие. Почему-то не летали и не кричали чайки. Возможно, они просто боялись тумана. Или мёрзли. Холодно.