Лицом к лицу

– Я не могу сказать, что очень хорошо знал Глори, – заявил адвокат, сидя с ними в приемной в ожидании участников похорон. – В основном я поддерживал с ней связь через Сельму Пилтер. Кстати, я не встречал еще среди женщин более энергичного и талантливого бизнесмена. Именно Сельма посоветовала Глори воспользоваться услугами моей фирмы, когда та искала, кому поручить ведение своих дел. Сельма направила ко мне еще множество своих клиентов.

– Насколько я понимаю, вы стали поверенным Глори не так давно?

– Почти пятнадцать лет назад.

– О! Это солидно. А до вас у нее кто-нибудь был?

– Вилис Феннимен, из «Феннимен и Гоух». Но старина Вил умер, а Гоух Глори не нравился, она говаривала, что они с ним «никогда не споются». – Расспросы вызывали у Уессера скорее любопытство, чем тревогу. – Мистер Куин, я правильно понял: меня допрашивают по поводу убийства?

– Да так, скорее по привычке, мистер Уессер. Простите. Кроме того, полиция уже занималась вами и нашла работу вашей фирмы безупречной; придраться не к чему!

Уессер довольно хмыкнул, и тут же секретарша доложила о прибытии людей с похорон. Он только хотел распорядиться, чтобы их пригласили сюда, как Эллери торопливо спросил:

– Один момент, мистер Уессер. Не имеет ли для вас особого значение слово «лицо»?

Адвокат растерялся:

– А какое еще значение оно может иметь?

– Подумайте – лицо! «Face»!

– Вы подразумеваете – в связи с убийством?

– Совершенно верно.

Уессер недоуменно покачал головой.

Глава 19

Карлос Армандо ввел Лоретту Спейнер в приемную адвоката со всей почтительностью, на которую только был способен. Это бросилось в глаза всем присутствующим. Казалось, что девушке его поведение отчасти льстит, а отчасти – раздражает. Армандо немедленно встал на страже у ее кресла. Для его стола она была еще неведомым блюдом, с которым, следовательно, требовалось особенно осторожное обращение. Джин Темпль он вообще не замечал. То ли это было презрение к уже использованному объекту, то, ли благоразумие опытного ловеласа – Эллери никак не мог решить.

Но в любом случае секретарша покойной оказалась в тяжелом положении. Рядом с пышной, похожей на херувима блондинкой с пухлыми губками и ямочками на щеках мисс Темпль казалась плоским отпечатком с передержанного фотоснимка. Она сама хорошо сознавала свое убожество, поэтому лишь на секунду с отвращением взглянула на Армандо, а потом опустила глаза и больше их уже не поднимала.

Сельма Пилтер потрясла Эллери до глубины души, ему тут же вспомнилась меткая характеристика Кипа. Уродство этой старой женщины превратилось уже в некое эстетическое достоинство (сродни уродству Линкольна или баронессы Бликсен). Ее высохший скелет был таким тощим, что, казалось, состоял из одних невесомых трубчатых костей, наподобие птичьих. Эллери почудилось, что сейчас она взмахнет руками и поплывет по воздуху к своему стулу. Ее длинное лицо настолько сужалось книзу, что подбородка почти не существовало.

Грубая темная кожа напоминала русло пересохшей реки со сморщенными твердыми полосами ила. Ее нос походил на кривую восточную саблю, а от губ веером расходилась сеть глубоких морщин. В отвисших мочках ее ушей болтались африканские кольца из эбенового дерева. (Может быть, и кресло со слоновьей попоной, и фигурка воина в комнате Глори Гилд были подарками Сельмы Пилтер? Все пальцы и запястья старухи были унизаны украшениями африканской ручной работы.) Из-под тугого тюрбана на ее голове выбивалась небольшая прядка волос, выкрашенных в цвет воронова крыла. На остальных частях тела ее истощенную плоть скрывал строгий костюм, шею тщательно, обвивал шарф. Крошечные птичьи ножки подпирали тонкие высокие каблуки – все в целом напоминало ходули. А вот ее глаза представляли собой резкий контраст со всем остальным: черные, яркие, живые, как у Карлоса Армандо. В них светился недюжинный ум. Во всем облике старой женщины было что-то средневековое. Эллери чрезвычайно заинтересовался ею. Берк, заметил Эллери, – тоже.

Инспектор Куин явился последним. Он аккуратно прикрыл за собой дверь и остался стоять, прислонясь к ней спиной. Эллери жестом предложил ему свой стул – в приемной недоставало двух стульев, но инспектор отрицательно покачал головой. Он явно собирался оставаться в позиции, удобной для наблюдения за лицами всех присутствующих.

– Мы собрались здесь сегодня, – начал Уессер, – для чтения завещания Глори Гилд Армандо. Двое заинтересованных лиц присутствовать не могут: Марта Беллина, гастролирующая в Калифорнии, и доктор Сьюзен Меркелл, вызванная на срочную консультацию.

– Завещание, – продолжал адвокат, отпирая один из выдвижных ящиков секретера и доставая плотный конверт, запечатанный сургучом, – или, правильнее, копия завещания, должным образом засвидетельствованная и заверенная. – Он сломал печать и достал документ на голубом официальном бланке, – Последний раз копия была подписана восьмым декабря этого года.