Лицом к лицу

Вот этот замок, открытый на Запад, и был объектом таинственных интриг, начавшихся еще в 1418 году, в эпоху Гогенцоллернов, когда граф Фридрих фон Трухединген продал за 6200 фунтов геллеров новое строение своему дяде Фридриху Четвертому Гогенцоллерну, маркграфу Нюрнберга. В этом замке бывали король Баварии Людвиг, король Венгрии Сигизмунд; здесь скрывал свою прекрасную возлюбленную Эльзу странный Фридрих Шестой Гогенцоллерн. Во время войн, потрясавших германские княжества в средние века, замок был неоднократно разрушен, а во время Тридцатилетней войны приведен в полный упадок. Лишь в 1806 году о Кольмберге заговорили вновь, а в 1880 году этот полубесхозный бастион продали за 40000 золотых марок Александру фон Зибальду, одному из ведущих кайзеровских дипломатов, разведчику и путешественнику, - его специальность была в те годы уникальной: Япония. Затем, с 1927 года, владельцем замка стал Форедж, последователь Зибальда. И расположение Кольмберга в центре Франконии, которая должна была стать столицей СС после победы фюрера над "недочеловеками"; и японская и китайская коллекции объясняют заботу гитлеровских бонз об обитателях и владельцах замка: дело в том, что учитель Гесса, профессор-японист Хаусхофер, основатель "биоучения о расе", был ближайшим и давним другом Фореджа и его семьи.

Вот куда тянутся следы.

А в Европе до сих пор живет е щ е м н о г о высших эсэсовцев.

Эти люди богаты, их связи мощны и разветвленны, они учены конспирации и уповают на реванш.

Когда я подробно рассказал Жоржу Сименону об этом замке и о том, что за ним стоит, он долго раскуривал трубку, а потом спросил:

- Вы, видимо, не хотите открывать все свои карты? Или намерены печатать сейчас же, немедля то, что знаете?

- Я на распутье. Как бы поступили вы?

Он отошел к столу, открыл бутылку розового вина, налил пенящуюся солнцем влагу в высокий бокал, протянул мне:

- Я помню, какое вино вы любите больше всего, попросил принести именно розовое, в честь французского юга... Так вот, я хочу вам кое-что рассказать по поводу проблемы упущенного времени. Вопрос темпа, натиска, привлечения общественного внимания - вопрос вопросов в таких делах... В 1933 году я приехал в Берлин от парижской газеты. Время тогда в Берлине было тревожное, Гитлер пришел к власти, но большинство немцев было против него; нескрываемый протест бросался в глаза при посещении городских вайнштубе или пивных в рабочих или артистических районах столицы... Мне сейчас кажется, что, если бы коммунисты и социал-демократы не были тогда разобщены, а выступили общим фронтом, дружно, Гитлер не удержался бы в кресле рейхсканцлера. Но социалисты, да и все левые были заняты тем, что нападали друг на друга, вместо того чтобы давить общего врага... Словом, тогда я был сравнительно молод, - усмехнулся Сименон, - всего тридцать лет, полон надежд на будущее и конечно же авантюристичен, как и подобает молодому писателю, журналисту и французу... А книга, которую я тогда задуман, должна была называться "Европа, 33". Я получил от редакции деньги, для того чтобы провести по одному месяцу в раде бурлящих столиц нашего континента, и первый месяц я проводил в бурлящем Берлине весьма насыщенно. Остановившись в отеле "Адлон", я часто пил кофе в вестибюле - там же, за столиком, можно было и поработать. Однажды я обратил внимание на седую красивую женщину, сидевшую неподалеку от меня. Сначала я увидел только ее чуть голубоватую седину, следы достойного, годами выверенного шарма; невероятные драгоценности; потом я заметил, что не одного меня интересует дама: из разных углов темного вестибюля на нее были обращены рассеянные взоры трех бульдогов люди из секретной службы всегда выдают себя чрезмерным прилежанием... А потом к даме подошел Гитлер... Он словно бы вырос из паркета. Остановился, уронил голову на грудь, как актер, поцеловал даме руку, резко обернулся, пошел к лифту, исчез. Оказывается, дама была женою свергнутого кайзера Вильгельма, она порою выполняла роль особо доверенной связной... А через недели полторы ко мне на улице подошел мужчина и, не представившись, спросил: "Вы - Сименон из Парижа?" Я ответил ему в том смысле, что в общем-то я родом из Льежа и правильнее было бы ответить, что я "Жорж Сименон из Льежа", но, видимо, я интересую месье не как Сименон из Льежа, а как журналист из Парижа, не правда ли? "Именно так", - ответил незнакомец. Некоторое время спустя он рассказал мне, что связан с ЦК Компартии Германии и что его товарищи намерены познакомить меня с сенсационными данными.