Лицом к лицу

- Какого вы имеете в виду?

- Директора Дрезденской галереи.

- Говорит о многом.

- Видите ли, сначала ведь Гитлер сам занимался сбором коллекции и для своего музея в Линце и для музеев в Кенигсберге и Берлине. У него была разветвленная цепь "дилеров", то есть перепродавцов картин... Он получал каталоги, исследовал их, а потом задействовал своих фотографов, прежде всего Генриха Хоффмана, инструктировал их лично, отправляя отыскивать картины для Линца... Ханс Ланге, один из ведущих берлинских аукционеров, как-то сказал мне о том, как эмиссары Гитлера бились за одну и ту же картину, "бесстрашно" набавляя цену... Когда Гитлер узнал об этом, он и пригласил профессора Поссе стать его личным "скупщиком". Потом к этому делу подключился принц фон Гессен, но после покушения Штауфенберга или даже раньше, в день ареста Муссолини, фюрер пригласил его к себе в ставку вместе с женою, а оттуда перевел в концлагерь... Такое тоже бывало в ту пору... Кстати, вы спрашивали меня о том, как соблюдалась секретность в вопросах, связанных с вывозом ценностей... Конкретно сказать не могу, но помню, что даже мероприятия по созданию "мемориала победы", задуманного фюрером на площади Адольфа Гитлера в Берлине, были закамуфлированы кодовым обозначением "военная программа по инспекции водного и железнодорожного транспорта"... Теперь вот что может вам пригодиться... В самом начале, когда только Гитлер выдвинул программу создания своего музея, между его дельцами и дельцами Геринга шла прямо-таки необъявленная война. Гитлер издал приказ, вы правы, направленный против Геринга, когда "разложил по полочкам", кому какими картинами и скульптурами надлежало заниматься. И начиная с сорок первого года лишь к Гитлеру, в Оберзальцберг, начали привозить каталоги картин с фотографиями. Эти каталоги были переплетены в мягкую коричневую кожу; если обнаружите коричневую кожаную папку - ищите следы к фюреру... Ну а что касается коллекции Геринга, то это, конечно, был открытый гангстеризм... Его замок Каринхалле был сплошь увешан картинами вывезенными из многих стран Европы. Причем картины были развешаны чуть что не с потолка и до пола... Никто, кроме Геринга, его штабных офицеров и гостей, не мог любоваться шедеврами мастеров Возрождения - вход в замок охраняла личная гвардия рейхсмаршала... Как-то в середине войны Геринг, смеясь, сказал мне: "Я продал свою коллекцию живописи гауляйтерам: они уплатили мне во много раз больше, чем я в свое время истратил на устройство своего домашнего музея..." Как-то после долгого роскошного обеда он поднялся из-за стола, пригласил меня в подземелье Каринхалле и показал невероятные ценности: уникальнейший алтарь из Южного Тироля, вывезенный из музея Муссолини и подаренный "второму человеку рейха"; там, в подвале, он хранил бесценные полотна из музея Неаполя - все экспонаты были вывезены оттуда войсками СС, перед тем как в город вошли американцы... Рядом с картинами великих итальянских художников в его подвале хранились ящики с концентрированными французскими супами, парфюмерией из Парижа, коллекциями бриллиантов...

- А что можно считать следом к сокровищам Геринга? Какие-то особые папки, специальные ящики, портфели?

Шпеер пожал плечами:

- Мне кажется, что коллекция рейхсмаршала была собрана по законам мафии, где главным законом является старая заповедь: "Никаких следов!"

- А когда крах был близок, когда нужно было прятать ценности, неужели и тогда никаких следов не оставляли? Может быть, именно в эти последние месяцы и можно проследить цепь перемещения культурных сокровищ?

Шпеер долго не отвечал на мой вопрос, потом, словно бы взвешивая каждое слово, начал размышлять вслух: