Лицом к лицу. Бывшие. Исчезнувшая

– Можете, Лариса Евгеньевна, обязательно. Для этого я с вами и разговариваю. За этим направлением большое будущее. К сожалению, 3D – био-моделирование пока отстаёт, и без настоящего донора мы, увы, не можем, зато с помощью ИИ операция проходит филигранно, сохраняется мимика, глаза работают идеально. Есть над чем поработать, безусловно. Результаты вас впечатлят.

Почему-то я очень сильно волнуюсь. Трепещу прямо. Мне кажется, что войду в это отделение, и что-то непоправимое случится в моей жизни. С другой стороны, меня тянет туда настолько сильно, что я готова пренебречь своей почти безошибочной интуицией.

– Прямо сейчас? – спрашиваю деревянными от волнения губами.

– Да, не будем откладывать. У вас нет срочный дел в данную минуту?

– Я готова. Сложных пациентов сейчас нет.

– Пойдёмте. Заметил, случайно совершенно, вы попали в ДТП?

– Всё-то вы замечаете, Фёдор Степанович. Вчера ночью врезался какой-то типчик. Оплатил ущерб и умолял не вызывать полицию. Я согласилась.

– Хорошо заплатил?

– Нормально.

– Дам вам адрес мастерской, спросите Пашу. Всё сделает в лучшем виде.

– Спасибо большое.

Иду за ним. Машина – последнее, о чём я думаю.

ГЛАВА 3. Сергей. Обещание

Прихожу в офис. Мне кажется, что все на меня как-то особенно смотрят, типа, нашёл с кем! Фи-и! Да ещё и у всех на виду. Упал в глазах общественности. Закрываюсь в кабинете и прошу секретаршу никого ко мне не пускать до половины одиннадцатого.

Открываю корпоративный комп и нахожу в отделе о персонале Марину Митюхину. В компании почти с самого открытия, старший специалист. Значит, она была знакома с Шурой. Шура никогда мне о ней не говорила. А если и говорила, то что-то незначительное.

– Оксана, – связываюсь с секретаршей, – позовите мне Марину Митюхину. Прямо сейчас в кабинет.

– Да, Сергей Тимофеевич.

Жду и предвкушаю, с каким удовольствием я буду её увольнять. Не отвертится.

– Она не вышла на работу, Сергей Тимофеевич. Говорят, что собиралась увольняться. Я попросила проверить её рабочее место. Она забрала свои вещи.

– Зайдите, – говорю, проглатывая горькую пилюлю. Получается, Марина устроила вчера прощальную гастроль. Сожгла мосты.

Оксана тут же заходит. Я давно с ней работаю, и у меня нет оснований ей не доверять. Серьёзная, внимательная женщина около сорока.

– Узнайте, с кем она дружила. Или, может быть, вы и так знаете?

– С Ольгой Степашиной. Но она сегодня тоже не вышла. Я уже спрашивала про неё. Заболела.

– Что вы мне можете сказать про Митюхину? Вы же всех знаете.

– Слаба на передок, если по-простому. Разведена. Детей нет. Как специалист, не мне судить, но особо никто не жаловался.

– Вполне исчерпывающе, спасибо, Оксана.

К чертям собачьим эту Митюхину! Внутри всё ходит ходуном. Работать особо не могу. А вдруг, если я найду Шуру, она вернётся? А вдруг она где-нибудь сидит и ждёт меня, а я, кусок говна, считаю, что надо дать ей время, чтобы она успокоилась и сама вернулась?

Звоню Алёне, её старой подруге по детскому саду. Они дружат до сих пор, правда, видятся редко, но кто сейчас видится, все на гаджетах, и дружить можно с человеком в Бразилии с таким же успехом, если бы он жил в соседней квартире.

– Нет, Серёга, честно ничего не знаю. Она мне не звонила уже несколько дней. В прошлый раз была совершенно нормальной, сказала, что свадьба будет в кафе у Гриши, и можно приходить в обычной одежде.

– Можно. Только свадьбы, наверное, не будет.

– Не пори горячку, слышишь? Дай ей время. Уж не знаю, что ты натворил, но мало ли. Многие вещи решаются сами собой.

Алёна никогда её не выдаст. И никто не выдаст, если она скажет, что я ей изменил на глазах всего офиса. Позор, от которого мне не отмыться.

Шура! Вернись!

На моём письменном столе есть её фотка. Маленькая, в серебряной рамочке. Шура в вечернем платье стоит в зимнем саду в доме одного нашего приятеля и держит в руке красное яблоко. Я сделал это фото собственноручно на прошлый Новый год. Поймал её особую улыбку, когда она смотрит в глаза, и кажется, что немного подсмеивается.

Почему-то мне это всегда нравилось. Какая-то её недосказанность, которую я пытался разгадать.

Что мне делать с этой хитрой проходимкой Митюхиной? Оставить всё, как есть? Нет, конечно. Отдышусь только. Далеко она не убежит. Тварь.

– Простите, Сергей Тимофеевич, встреча на четырнадцать тридцать состоится? «Консалт-инвест», – спрашивает Оксана по селекторной связи.

– Да, всё в обычном режиме.

С чего это она решила, что я должен отменить встречу? Успокойся, Шишкин! Держи себя в руках.

Смотрю на часы: без десяти два. Время ухнуло, как в портале. Схожу в столовку, что ли. Не завтракал же.

Сажусь за столик к Димке Захарову, зав отделом, где работала Митюхина. Маленький такой, юркий, худощавый очкарик.

– Нормальная в целом, – жует Димка, – озабоченная в плане поиска богатого любовника, скалолазанием занималась, с парашюта прыгала, в целом, не знала, куда себя деть.

– Позитивно, – хмыкаю я, ничего предосудительного не находя в его словах.

– Спросите у её подружки – Степашиной. Свет! – подзывает он мимо проходящую сотрудницу, – Степашина когда выйдет, не звонила?