Лицом к лицу с расой

Есть такие дети, внешний вид которых отогревает сердце. Дети из рабочих семей, приёмные дети, часто избиваемые в семье, — почти ангелы. При виде таких детей, — отказников современного мира, — в сердце разливается нежность. Во многих белых учениках присутствует некий дух невинности. Они способны испытывать стыд и смущаться.

Сколько я ни пробовал, я не мог привить чёрным хотя бы малейшую симпатию ни к Бетховену, ни к «Маршу к морю» Шермана, ни к Тиртею, ни к Освальду Шпенглеру, ни даже к таким либералам, как Джон Роулз, ни даже к своей собственной истории. Ничего, из того, чему я их учил, не вызывало в них ни малейшего интереса. Когда такое длится из года в год, из учителя вытравливается душа, в нём умирает энтузиазм и он, опустив виновато голову, идёт искать гауссову кривую в Интернете.

С чёрными учениками никогда не удаётся установить душевной близости во время занятий. Такие неудачи убеждают в том, что душевная близость — форма родства, не могущая возникнуть у душ неродственных. Чёрные, даже не желая того, уничтожают самые возвышенные душевные переживания, — будь то вера в равенство всех людей, невинность твоей дочери или состояние подъездов.

В прошлом году я прочёл в уборной школы надпись «Е**ть белых!». В полуметре от надписи была намалёвана небольшая свастика. Эта надпись — символ бесплодности интеграции. Ни один ребёнок в таких условиях не обучится ничему светлому. Не расизм и не бедность создали такие условия. Такие условия создали дремучие белые либералы. Мне всё чаще вспоминается высказывание Ницше: «Я называю животное, — род, индивидуум, — испорченным, когда оно теряет свои инстинкты, когда оно выбирает, когда оно предпочитает то, что ему вредно».

Часто от поборников равенства можно слышать, что не имеет значения какой цвет кожи будет преобладать в будущей Америке, главное сохранить наши ценности, ведь мы «передовая нация». Даже если бы мы были готовы передать свою страну чужакам, которые бы «сохранили наши ценности», с чёрными бы этого не получилось.

Национальный совет по социологии, ведущий орган по социологическому образованию в Соединённых Штатах, заставляет учителей насаждать ученикам такие ценности, как равенство возможностей, прав собственности и демократическую форму правления.

Даже если бы учителя и смогли внушить белым эту бесхребетную идеологию, либерализм всё равно обречён, поскольку большинство цветных, кроме освоения элементарных основ, никак не восприимчиво к образованию любого вида. Многие мои ученики просто функционально неграмотны. Невозможно заставить их думать о таких абстракциях, как права собственности или демократическое государство. Они не видят чуть дальше того факта, что живут в большом доме и «их имеют в виду». Конечно, есть среди белых, такие, которые существуют от одного приёма пищи до другого, так же, как есть отдельные восприимчивые чёрные, которые могут самостоятельно достичь высот, но это исключения, а общество в основном не учитывает исключений внутри себя.

Однажды я спросил своих о том, что они думают о конституции.

— Она белая! — произнёс развалившийся на стуле чёрный. Класс взорвался хохотом. И я взорвался вместе с ними, — как кипящий помпейский вулкан на полчища варваров, рыскающих по дворцовым площадям Рима. Моя страна, которую я люблю, моя работа, которую я люблю, мой народ, который я люблю, — погружаются в темень невежества с каждым днём всё глубже.

Я читал книгу белой эмигрантки из Родезии, ездившей в Зимбабве несколько лет назад. Путешествуя с сопровождающим, она остановилась у магазина на шоссе. У окна автомобиля возник мужчина-негр.

— Работа, босс, (я) хороши работай, босс, — умолял он, — Ви давай работа?

— Что случилось с твоей прежней работой? — спросила белая эмигрантка.

Негр ответил с прямолинейностью, свойственной его расе:

— Ми вигнали белих. Работа болше нет. Ви давай работа.

На каком-то этапе мои ученики понимают то же самое. Однажды я задал вопрос чёрным скучающе пялившимся на меня:

— Что бы случилось, если бы все белые люди исчезли завтра из Америки?

— Мы бы всё сразу прое*али, — крикнул чёрный, как смоль парень. Остальные чёрные ученики прыснули со смеху.

У меня были ученики, затруднявшиеся при выполнении задания. Когда я к ним подходил, они говорили мне: «Я не могу справиться с этим заданием, мистер Джексон, я ведь чёрный».

Дело в том, что люди не всегда рациональны. В интересах негров, чтобы в Зимбабве жили белые, но они выгоняют их и в стране начинается голод. Большинство белых не задумывается о том, что чёрные американцы когда-нибудь сделают что-то подобное иррациональное. Они видят улыбающихся чёрных по телевизору, им показывают, как они борются с белыми злодеями за белые ценности. Но настоящий чёрный не в телевизоре. Вы подсознательно прижимаете кошелёк ближе к телу, когда видите чёрного на улице, запираете автомобиль как только завидите шатающегося вдоль тротуара в штанах, сползающих до колен.