Лицом к лицу с расой

Большинство моих нечёрных клиентов либо являются к назначенному времени, либо, если произошли какие-то изменения, звонят и договариваются о переносе. Поразительно, но всего около пяти процентов чёрных клиентов приходят в назначенное время. «Вовремя» — это в течение часа. Процентов двадцать приходят в течение дня. Некоторые приходят через день-два после назначенной даты. Большинство просто не приходит. Неявка на встречу не смущает чёрных. Они перезванивают, назначают новую встречу, назначают четыре, пять, шесть встреч и не являются ни на одну. У меня был клиент, звонивший раз пятьдесят, прежде чем наконец пришёл ко мне в офис. Очень редко чёрные звонят, чтобы отменить встречу.

Когда я начинал адвокатскую деятельность, я заранее звонил клиентам, чтобы напомнить им о назначенных встречах. Меня благодарили, но вероятность того, что они явятся вовремя, не увеличивалась. Также, в надежде перенести встречу, я звонил не пришедшим в назначенный срок клиентам. Помогало это мало. Чаще всего мне говорили: «Зачем вы мне звоните?», и в конце концов они так и не приходили, и каждый раз не по их вине. У них было много разных оправданий, но я никогда не слышал «Я забыл», или «Мне очень жаль, что не получилось».

Поскольку точное время для моих клиентов значит очень мало, то я каждый день сам решаю когда я буду доступен, и всем говорю когда им можно прийти. По субботам после обеда у меня может быть до двадцати встреч одновременно. Обычно это не представляет проблемы, потому что являются немногие, ещё меньше приходят вовремя. За прошедшие 20 лет только однажды пришли все.

Многие мои клиенты не в состоянии изложить самые основные факты. Часто им нужно выступать в качестве свидетелей, и вне зависимости от того сколько раз заранее мы вместе проговариваем, можно просто поразиться тому, что они после этого мелят. Некоторые просто лгут и запутываются во лжи, но у большинства IQ настолько низкий, что они не в силах описать простейшие вещи. Когда их допрашивают, они говорят то, что первое приходит им в голову. Когда их слова подвергают сомнению, то они даже не могут вспомнить того, что они сказали ранее.

У меня был клиент, жена которого предъявляла ему иск, требуя выплаты пособия на ребёнка. Во время досудебных встреч он говорил мне, что у него два ребёнка в предыдущем браке. Этот факт был для него благоприятным, поскольку это значило, что он, вероятно, должен будет выплачивать нынешней жене меньшую сумму. На суде его жена заявила, что вне нынешнего брака у моего клиента детей нет. Когда во время судебного заседания я спросил его сколько у него было детей до нынешнего брака, он ответил, что детей у него от других браков нет. Позже я его спросил почему он ответил, что у него есть два ребёнка, когда я его раньше спрашивал, он удивился и спросил: «Я так говорил?», спросил он. Я так и не узнал, как же у него обстояла ситуация с детьми на самом деле.

Многие мои клиенты затрудняются следовать простым указаниям. Раз я пришёл с клиентом в суд по нарушениям безопасности движения. Вместо приговора ему присудили просмотр фильма о безопасности дорожного движения. Зал судебных заседаний был на третьем этаже здания суда, а фильм должны были показать на втором этаже. После просмотра мой клиент должен был вернуться обратно на третий этаж с отметкой о просмотре, которую ему дадут на втором этаже. Мы вместе с судьёй объяснили ему это. В условленный час мой клиент в зал судебных заседаний не вернулся. В конце дня мне позвонил судья и сказал, что мой клиент совершенно неверно понял инструктаж. Он пошёл в ближайший кинотеатр, зашёл на сеанс, посмотрел кино и вернулся в суд с билетом.

Я уже давно не спрашиваю своих клиентов почему они совершили что-то. На это даже не стоит тратить времени. Большинство их просто не знает причин своих поступков. Те же, кто знает, обычно не в состоянии ответить связно и последовательно. Но даже если они и отвечают связно, то повествование вольно меняется при следующем пересказе.

Например, один из моих чёрных клиентов по разводному делу пытался скрыть от супруги некое имущество, что весьма распространено. В ходе беседы выяснилось, что уже после начала разводного процесса он тайно приобрёл некую собственность. На документах по покупке собственности он аккуратно проставил имя своей жены. Это была совершеннейшая глупость, так как именно от неё он и пытался скрыть эту собственность. Я опять допустил свою старую ошибку, — я спросил его зачем он это сделал. Он не изменил моему драгоценному опыту. Почему он это сделал, он сказать не мог.

Клиенты иногда рассказывают мне, что знали, что их обманывают, но тем не менее, подписывали документы. Почему они подписывались, я уже не спрашивал, потому что знал, что внятного ответа не получу.