Лицом к победе

Я с землею был связан немало лет.
Я лежал на ней. Шла война.
Но не землю я видел в те годы,
нет.
Почва была видна.
В ней под осень мой увязал сапог
с каждым новым дождем сильней.
Изо всех тех качеств, что дал
мне бог,
притяженье лишь было в ней.
Она вся измерялась длиной броска,
мерам нынешним вопреки.
До второй избы. До того леска.
До мельницы. До реки.
Я под утро в узкий окопчик лез,
и у самых моих бровей
стояла трава, как дремучий лес,
и, как мамонт, брел муравей…
А весною цветами она цвела.
А зимою была бела.
Вот какая земля у меня была.
Маленькая была.
А потом эшелон меня вез домой.
Все вокруг обретало связь.
Изменялся мир изначальный мой,
протяженнее становясь.
Плыли страны. Вился жилой дымок.
Был в дороге я много дней.
Я еще деталей видеть не мог,
но казалась земля крупней.
Я тогда и понял, как земля велика,
величественно велика.
И только когда на земле война —
маленькая она.

МАРК ЛИСЯНСКИЙ МОЯ МОСКВА

Я по свету немало хаживал,
Жил в землянках, в окопах, в тайге,
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске.

Но Москвою привык я гордиться

И везде повторяю слова:
Дорогая мой столица,
Золотая моя Москва!

У горячих станков и орудий,

В нескончаемой лютой борьбе
О тебе беспокоятся люди,
Пишут письма друзьям о тебе.

И врагу никогда не добиться,

Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!

БОРИС ЛИХАРЕВ

Прислушайся — камень в горах
рычит
Над горной тундрой.
То двинулся корпус, идет в ночи
Дорогой трудной.

По фиордам лишь эхо гудит

впотьмах,
Все глуше, глуше.
На пятитонках в больших чехлах
Плывут «катюши».

И самоходные пушки с гор

Сползают юзом,
И щебень дробится, он в прах
истерт
Под страшным грузом.

Ты щепки не сыщешь в камнях

одной
По всем окружьям.
Дрова на плечах мы несем с собой
В довес к оружью.

Топограф и тот не смог заглянуть

Сюда, но ратный
Без карт мы колонной проложим
путь
По белым пятнам.

Нам пламя не в пламя и лед не

в лед,
Но сложат были —
И правнук на скалах следы прочтет,
Что мы врубили.

И радостно нашим шагать полкам

На зов народа.
— Вы слышите, люди фиордов, к вам
Идет свобода!

МИХАИЛ ЛУКОНИН МОИ ДРУЗЬЯ