Лицом к победе

 Я помню: мы вышли из боя
в разгар невеселой поры,
когда, переспевшие, стоя,
ломались хлеба от жары.

Ни облака в небе, ни тучи…

Не чая попасть на гумно,
слезой из-под брови колючей
стекало на землю зерно.

Солома сгибала колени,

как странник, уставший в пути…
В Ивановке — местном селенье —
Иванов — шаром покати!

Авдотьи кругом да Орины,

короче — солдатки одни.
И видим: еще половины
хлебов не убрали они.

Уставшие —

шли не с парада,—
не спавшие целую ночь,
мы все же решили, что надо
хоть чуточку бабам помочь.

И тут же, по форме солдаты,

душой же все те ж мужики,
мы сбросили пыльные скатки,
составили в козла штыки.

И в рост — во весь рост!—

не сражаться
пошли, — нетерпеньем горя,
пошли со снопами брататься,
в объятья их по три беря.

Мы вверх их вздымали, упрямы.

И запах соломы ржаной
вдыхали, хмелея, ноздрями
на поле, бок о бок с войной.

И диву давались:

когда-то,
еще не начав воевать,
от этакой вот благодати
мы даже могли уставать…

Сейчас же все боле да боле

просила работы душа.
И мы продвигались по полю,
суслонам чубы вороша.

Мы пели б — наверное, пели б,—

работу беря на «ура»,
когда бы ребят не жалели,
схороненных нами вчера.

Им было бы так же вот любо,

как нам, наработаться всласть,
и сбросить пилотки, и чубом
к снопам золотистым припасть.

Вдохнуть неостывшего зноя

и вспомнить на миг в тишине
родимое поле ржаное,
и, может, забыть о войне.

Забыть, что фашист наседает,

забыть, что у края жнивья
винтовка тебя ожидает,
а вовсе не женка твоя.

Но было забыть невозможно:

платки приспустивши до глаз,
тоскливо, печально, тревожно
глядели солдатки на нас.

Им виделась жатва иная…

Они из-под пыльных платков
глядели на нас, вспоминая,
конечно, своих мужиков.

Глядели, участью не рады,

глядели, на речи скупы…
И мы ощущали их взгляды,
таская в охапках снопы.

Ломили упрямо работу,

носились, не чувствуя ног,
седьмым умывалися потом,
быть может, в остатний разок.

И слепли от этого пота…

И очень боялись — вот-вот
раздастся суровое:
«Рота-а!»—
и все, словно сон, оборвет…

ЕВГЕНИЙ ВИНОКУРОВ МОСКВИЧИ

В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой.

А где-то в людном мире

Который год подряд
Одни в пустой квартире
Их матери не спят.

Свет лампы воспаленной

Пылает над Москвой
В окне на Малой Бронной,
В окне на Моховой.

Друзьям не встать. В округе

Без них идет кино,
Девчонки, их подруги,
Все замужем давно.

Пылает свод бездонный.

И ночь шумит листвой
Над тихой Малой Бронной,
Над тихой Моховой.

ВИКТОР ГОНЧАРОВ