Лицом к подсознанию

Самым лучшим гостеприимством в тот момент для меня была бы хорошая чашечка кофе (предпочтительно внутривенно), однако моя хозяйка, не принимая возражений, разлила шерри и затеяла философский монолог, очевидно задуманный с целью потрясти или испытать меня, или что-то в этом роде. Никаких Великих Книжных дискуссий. Вместо этого с какой-то истеричной напыщенностью, резким, срывающимся на визг голосом, с нарочитой небрежностью миссис Л. стала щеголять передо мной своими познаниями и эксцентричными идеями. Меня никогда не шокируют личные откровения, когда люди по-настоящему искренне раскрываются передо мной, хотя чаще всего их страдания меня волнуют. Но на этот раз происходило нечто совершенно иное: своего рода фальшивая порочность, претенциозность злой выходки, сознательно усложненная речь, которая могла только смутить меня и заставить мучиться от скуки. Я чувствовала, как она старается неким невообразимым способом произвести на меня впечатление. Видимо, сочетание шерри и усталости притупило мое остроумие, и все, что мне удалось в этой ситуации, — вымучивать из себя любезную улыбку с единственной мыслью, как скоро я сумею вежливо ретироваться отсюда восвояси. Наконец, когда, выждав не выходящий за рамки приличия интервал, я стала весьма неуклюже откланиваться, она наградила меня на прощание словами, которые угрожающе запечатлелись у меня в ушах: «Запомните, если я не услышу вас в ближайшее время, то буду знать, что вы меня отвергли». Такая форма шантажа была мне не по зубам.

Последующие дни я провела в беспокойстве из-за миссис Л. Я больше не могла позволить себе тратить время на визиты к ней. Кроме того, только телефонные разговоры с ней доставляли мне какое-то удовольствие, во плоти она была ужасна. Следовало ли мне звонить ей? Чтобы обсудить новые книги, которые я только что прочла? Или объяснить ей еще раз, что располагаю временем только для телефонной дружбы? Или для извинений за то, что не приглашаю ее к себе? Берни возмущало мое поведение. «Бога ради, не звони ты ей. Так ты только лишний раз обнадежишь ее, кроме того, этого для нее явно будет недостаточно. Оставь ее в покое».

Разумом я понимала, что он прав, но эмоции толкали меня в другом направлении. Я чувствовала тягостную потребность позвонить ей: мне было так ее жаль, мучила вина за то, что я отвергаю ее. Я начала осознавать свою одержимость мыслями о миссис Л., и это был Шаг 1. Распознать неадекватную реакцию. Настало время вглядеться в себя и понять, что я скрываю. Поэтому я решила поговорить с одной из моих Хороших Слушательниц — не с Берни: он всегда был слишком полон «дельных советов», вместо того чтобы помочь мне в самотерапии. Итак, я рассказала все о миссис Л., начиная с первого телефонного звонка до моего визита и последующих навязчивых мыслей. «Бедная, — подвела я итог сказанному, — мне так ее жаль. Конечно, она эксцентричная натура. Именно потому мне так не хочется ее обижать: должно быть, такое с ней слишком часто случается». Это стало Шагом 2. Почувствовать внешнюю эмоцию. Моей внешней эмоцией в этом случае оказалась жалость.

Шаг 3. Что еще я чувствовала? Ну-ка, припомним тот первый звонок, когда она стала навязывать мне свою «дружбу» в этой агрессивной манере. Что я тогда почувствовала? Прямо перед появлением жалости к миссис Л., я ощутила потрясение и беспомощность, будто сказав себе: «Эта женщина хочет моей дружбы, и она настолько сильна и своенравна, что я должна подчиниться ее желанию».

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Внезапно я вспомнила Мэриэн и мое скрытое чувство — веру в ее магическую силу. «Ну вот, опять, — вырвался у меня тяжелый вздох. — Неужели я никогда не повзрослею?» Миссис Л. стала для меня очередной ведьмой. Она вселила ужас в моего внутреннего ребенка.

Шаг 5. Определить паттерн. В случае с миссис Л. я повела себя так же, как с Мэриэн: использовала жалость («Она нуждается во мне») для прикрытия страха перед ее «магической силой».

Теперь, распознав паттерн, я почувствовала себя свободной. Конечно, было глупо звонить миссис Л. и надеяться утолить ее непомерные требования телефонными отношениями. Теперь я хорошо это понимала. Прежде всего, вообще не стоило ей звонить, именно тот звонок позволил ей сделать мне приглашение. Выходит, я из кожи вон лезла, чтобы начать дело, которое совсем не хотела продолжать. Существовал единственный способ покончить с этими тягостными отношениями в зародыше, пока они не причинили мне еще больше страданий. Я не стала ей звонить. Я также решила не сдавать позиций и храбро отказывать в ответ на любые ее приглашения. Но до этого дело не дошло: после того как я не предприняла дальнейших попыток к сближению, миссис Л. все поняла, и я больше никогда ничего не слышала об этой бедной леди. Что же касается моих навязчивых мыслей и вины, они исчезли сразу, как только я вспомнила свою старую скрытую веру в магию и ведьм.