Лицом к счастью

— У меня есть квартирка на побережье. Я вложил большие инвестиции в эту бухту. Место наиперспективнейшее, — пояснил магнат.

— Понятно, — отозвалась девушка. — Здесь красиво.

— Да, красиво, — сдержанно подтвердил бизнесмен, и от него повеяло холодком.

На вертолете они летели молча. Желания перекрикивать шум двигателя не было ни у кого, тем более что после выяснения отношений, как ни парадоксально, ни он, ни она не понимали, в каком ключе далее эти отношения будут развиваться. В маленьком частном аэропорте они пересели в автомобиль Романа и отправились к нему.

— Добро пожаловать в мое новозеландское гнездышко, — непринужденно проговорил он, распахнув перед гостьей дверь своей квартиры.

Гнездышко оказалось немаленьким. Окна гостиной и большие стеклянные двери выходили в портик с уютным садом. Роман жил с комфортом и шиком. Минималистская обстановка поражала выверенностью и добротностью. Гизелле понравился такой конструктивный подход к интерьеру.

— Могу я предложить тебе выпить? — галантно осведомился хозяин.

— Я бы с удовольствием выпила сока, — подчеркнуто вежливо отозвалась Гизелла.

Он наполнил для нее высокий стакан соком лайма, бросил туда пару ледяных кубиков и передал стакан Гизелле.

— Спасибо, — сказала она.

— Я быстро, — сказал Роман и оставил ее у окна гостиной. Вскоре он появился в отменном костюме. — Мы могли бы пройтись пешком. Здесь недалеко, — предложил он.

Вместе они вышли за дверь. Маленький прибрежный городок представлялся отличным местом для романтических прогулок, поэтому Гизелла помедлила, прежде чем ответить ему согласием. Ужин предполагался как деловой, как возможность в спокойной, приятной обстановке обсудить программу модернизации фермы. Тогда как неспешная прогулка по узким улочкам вечернего города пристала более любовникам, нежели деловым партнерам.

Но Гизелла все-таки кивнула:

— Пройдемся. Я люблю ходить пешком.

— Отлично, — отозвался Роман и взял ее под руку.

— А та картина в гостиной… — начала Гизелла.

— Да, все верно, — тотчас подхватил он. — Это фамильный замок в Иллирии.

— Его очертания величественны. От всего облика веет силой, мощью.

— Средневековый замок. В эпоху средневековья ему надлежало служить не только резиденцией местных князей, но и оборонительным форпостом, способным отразить нападение военных и политических противников, — разъяснил он и добавил: — Но для меня это в первую очередь родной дом. И пусть мне не посчастливилось родиться в отчизне, но осознание того, что многие поколения предков были всей своей жизнью преданы не только его серокаменным стенам, но и Иллирии, сближает меня с родными краями.

— Смогу ли я так же относиться к «Парируа» в ее новой инкарнации?.. — раздумчиво проговорила девушка.

— Наша задача сделать все технологические изменения латентными и в то же самое время сохранить исконность, — заявил принц.

— А как же твои перестройки в средиземноморском духе? — спросила она.

— Пока это на стадии обсуждений, все предстоит взвесить, всесторонне осмыслить, а уж затем принимать окончательное решение… Кстати, что означает название фермы? — поинтересовался новый владелец.

— «Пари» — нарастающий поток, а «руа» — «два» на языке местных жителей, — расшифровала Гизелла. — Ты ведь уже имел возможность облететь всю территорию поместья на вертолете. Видел конфигурацию прибрежных утесов в лагуне. Когда поднимается шторм, бурлящее море возвышается двумя пенными столбами над берегом и обрушивается на него. Я имела много возможностей наблюдать его с безопасного расстояния. Это очень красивое зрелище, — гордо проговорила Гизелла.

— И тоже величественное, как замок? — отозвался Роман.

— Да, настолько, насколько может быть величественна стихия, — ответила она.

— Моя страна так же красива, как и твоя, Гизелла, — заверил ее он.

Роман заказал аперитив — белое вино, передал спутнице меню, чтобы определиться с ужином. Когда официант разлил вино по бокалам и удалился, Роман предложил тост:

— За возрождение «Парируа»!

— За «Парируа», — поддержала его Гизелла.

— Насколько я понял, твоя семья занимает эту землю с тех самых пор, как в Новой Зеландии появились первые европейцы? — начал он.

— Да, это так, — подтвердила девушка. — Ты намерен использовать это обстоятельство и название фермы как туристическую приманку? — настороженно спросила она.

— Почему бы не использовать? — пожал он плечами. — Но если ты обоснуешь свои возражения, я их приму.

— А если бы название в переводе означало что-то вроде «Гнилой рыбы», ты бы сохранил его неизменным? — иронически поинтересовалась брюнетка.