Лицом на ветер (СИ)

— Кто об этом думает? Но пусть к ним ходят те, у кого нет своих женщин… Да и вообще, знаешь, в жизни всё может измениться. Сегодня ты здесь, а завтра… Я же военный, вот пойду вот так в один из ваших посёлков, а твои возьмут и убьют меня… — Многозначительно пожал плечами и вскинул тёмные брови. — Где тогда окажешься ты? Хорошо, если кто-то из моих ребят сам заберёт тебя себе, вот, например, Дикс, ты ему нравишься, возьму и напишу завещание в его пользу или так пообещаю, и станет он потом твоим хозяином. А если нет? Тебя же вышвырнут отсюда на улицу, и что ты будешь делать? Кто будет кормить тебя? А? Этот мир мужской, без мужчине женщине не выжить… И никуда ты не денешься, станешь такой же гарнизонной проституткой, как эти все, поверь мне… — Дёрнул подбородком себе за спину. — Будешь рада любому, и терпеть будешь всё, лишь бы деньги платили…

— Ну уж нет… — Рианн до скрипа стиснула зубы. Что он такое говорит? Чтобы она так? Да нет же! — Это, выходит, мне за вас ещё и молиться надо, чтобы боги вас хранили, а вы жили подольше? — Усмехнулась криво. — Ни за что!

Римлянин вдруг рассмеялся, откинув голову к правому плечу, её слова о молитвах за него показались ему забавными.

— Можешь и помолиться, вдруг твои боги защитят меня, и твои молитвы быстрее дойдут до них… — Улыбался, глядя ей в лицо.

Вот так они сидели и разговаривали, как нормальные люди, Рианн даже поймала себя на мысли, что прежние страх и тревога прошли вдруг. Почему?

— Мои боги вряд ли защитят римлянина, слишком много крови моих соотечественников на ваших руках.

— Ну-у, — он согласно кивнул, — может быть и так. Не спорю. Но и ваши тоже стольких моих товарищей убили за эти годы…

— Вы сами сюда пришли. Никто вас не звал.

— Конечно, мы всегда сами приходим. Только это не моя блажь, я человек подневольный, я военный, мне приказали, и я делаю. Это всё приказы Рима, там виднее… Да неужели так уж вам и плохо с нами? Вы же сами торгуете с нами! Пользуетесь нашими дорогами! Ваши парни, вон, служат в наших гарнизонах! Как вы живёте-то, одно хозяйство убогое! Сейчас хоть можете свои металл, скот, лес, хлеб продавать. Разве плохо? Многие из ваших в крепости, в города перебираются. Понимают, что лучше в мире жить, да и где жизнь лучше. Здесь и работа, и жильё, и жизнь побогаче, чем в ваших лачугах. Разве я не прав? Сама скажи!

Рианн слушала его, сжимая и разжимая зубы, не сводя взгляда с его лица, потом ответила:

— Знаете, это как в разговоре между волком и домашней собакой, хороша еда в миске, да только ошейник шею трёт. Уж лучше на свободе, чем есть с вашей руки, и носить ваши ошейники…

— Вы никогда не покоритесь, — чуть помедлив после её слов, добавил римлянин, согласно кивнув. — А если и покоритесь, то столько крови вашей прольётся.

— И вашей… — добавила упрямо Рианн.

— И нашей, — согласился с ней римлянин, вздыхая. Поднялся с ложа и добавил вдруг:- Собери что-нибудь поесть, должен был хлеб остаться с утра… Я хочу есть. Пойдём…

Ушёл на кухню. Рианн проводила его глазами. Неужели он оставил её в покое? Что-то будет. Посмотришь, вроде, нормальный человек, но… С сомнением повела подбородком.

После обеда она занялась работой на станке, сколько дней уже не занималась делом. Болезнь неоправданье. А римлянин потоптался вокруг и ушёл, может, и у него какие-то свои дела, Рианн всё равно. Вернулся он только вечером, завалился на своё ложе, лежал, наблюдая за руками работающей рабыни. Потом предложил:

— Давай сходим в таверну к Витию, закажем что-нибудь горячего? Как ты? Ты ещё не ела?

— Соскучились по его вину? — спросила свенка, не оборачиваясь, и центурион улыбнулся её напоминанию его слов о вине Вития, усмехнулся.

— Пошли. Вино у него, конечно, дрянь, но у него зато вусная выпечка и пирожки, у него хороший повар. Закажем пирог с курицей или ещё что… Пошли.

Часть 5

Рабыня поднялась с трипода, остановилась, выпрямляя уставшую спину, лопатки. Марк наблюдал за ней, чуть улыбаясь, ему знакомо подобное после двух-трёх часов за столом с документами.

В таверне Вития он заказал свежеиспечённый пирог, быстро поел и ушёл к стойке, оставив рабыню за столом. Завёл разговор со знакомым, обернулся только тогда, когда за спиной сильно зашумели. Появившаяся недавно компания подвыпивших римских легионеров столпилась у стола, где сидела свенка. Через спины стоявших Марк сумел разглядеть, что кто-то уже держал рабыню за локти, стиснув руки за её спиной, а в лицо ей что-то выговаривал центурион Котий. Надо было идти разбираться.

— Слушай, Луций, — обратился к нему Котий, обернувшись, — эта свенка ничего не понимает по-нашему…

— Что вам от неё надо?

— Да так, хотели познакомиться, а она что-то по-своему тарахтит, ничего непонятно. Может, ты нам переведёшь? Ты же знаешь их язык, верно? — Котий смотрел сбоку карим глазом, ждал ответа.

— Котий, оставьте девчонку в покое, это моя рабыня и не стоит лапать её. Отпустите её! — Дёрнул подбородком на легионера, державшего свенку за локти.

— Это твоя рабыня? — удивился Котий. — Когда это ты успел купить её? Ничего себе, какой ты ловкий! Ну и как девка? Ничего? Хороша?