Литургические заметки

Похороны, участие в поминальном обеде. Помню, когда я служил псаломщиком, то осуждал моего настоятеля, что он за столом молчит или говорит о погоде... Но вот сам я стал священником — и тоже молчал или говорил о погоде... Моя вина, великая вина. Но там у нас было за столом хоть заупокойное пение. А когда не может быть пения? Чрезвычайно важно не промолчать — приготовиться, сказать именно здесь столь значительное христианское, единственно верное слово... Слышал, что X. всякий раз очень хорошо выступает в подобных случаях. Хотел бы я пойти к нему в псаломщики — записать лучшие образцы и конспекты. Вот это и есть самое настоящее современное литургическое творчество.

70

 «...Простому человеку переживание тайны бытия открывается в непосредственном чувстве, особенно когда он выходит из круга привычного существования. Случалось ли вам когда-либо участвовать в старинном обычае расставания при отъезде близкого человека? Мне хочется назвать это таинством разлуки. Все присаживаются на несколько секунд и молчат; потом встают, молятся и начинают прощаться... И вот в эти немногие секунды, когда царит общее молчание — как бы останавливается время, и вас охватывает живое ощущение тайны. Тайны не только будущего, но и настоящего, тайны всего...

Где мы? В этот момент и неверующий, я думаю, бывает тронут, и его прикасается что-то». Из письма, 1963

Этот древний домашний «чин расставания», хотя он и в таком виде очень хорош, следовало бы утвердить еще и хорошим текстом гласной молитвы, которую могли бы прочитать старший или старшая из провожающих, когда все встали после молчания.

Прикосновение к тайне времени совершается также и при домашней встрече Нового Года. Чоканье бокалов — это пошлость, это можно потом, а торжественный момент боя часов надо встретить общей молитвой. Благодарить за прошедший год, молиться о прощении прошлых грехов, просить благословения и помощи на год предстоящий. Хорошие выражения на эти темы содержатся в чине церковного молебна на Новолетие. Тут есть еще сторона, на которую не обращали прежде внимания. Мы встречаем Новый год от Рождества Христова... Обо всем этом надо хорошо сказать в приветственной речи. В статье «Праздник и культура» (журн. «Декоративное искусство» № 10 за 1968 г.) Г. Померанц писал, что «без часа благоговения в церкви Рождество с его колядками так же немыслимо, как веселый Новый  год  без благоговейного прислушивания к бою часов. Момент благоговения — внутренняя необходимость  полного  праздничного  мироощущения. Стрелка часов, приходящая к 12, успешно выполняет   в   нашем   секуляризованном   быту функцию Причастия и позволяет понять, в чем заключается эта функция: в чувственно-предметном прикосновении к Вечности...» Да — но зачем немая «стрелка часов», когда у нас есть способность человеческой речи? Думается, что молитва и речь за новогодним столом, если они будут хорошо составлены и хорошо произнесены, получат тайное одобрение и у неверующих гостей. Ибо без этого слишком уж явно видно всем несоответствие между величием Тайны, к которой мы прикасаемся, и какими-то там бокалами и прочей мещанской обрядностью.

71

 «Помяни, Человеколюбие Господи, души отшедших раб Твоих, младенцев, кои во утробе православных матерей умерли нечаянно от неведомых действий, или от трудного рождения, или от некоей неосторожности, и потому не приняли святаго таинства Крещения. Окрести их, Господи, в море щедрот Твоих и спаси неизреченною Твоею благодатию».

Эта молитва приписана от руки на последнем листе старого семейного молитвенника. Трогательный пример робкой «самодеятельности», литургического творчества, когда случай не предусмотрен в Требнике и Молитвослове. «Окрести их в море щедрот Твоих»; это должно быть сказано в будущем чине церковного Погребения младенцев, которые скончались до Святаго Крещения.

 Да, должен быть такой чин. Практически в какой-то неизвестной нам форме он существовал уже в древней Церкви, когда не было еще нашего обычая крестить малых детей. Если умер ребенок — неужели христиане хоронили его «как собаку», без общей молитвы? Всякого рода «догматические» домыслы на тему о том, «спасутся» ли некрещеные младенцы, или фатально обречены на адские муки, как полагал, кажется бл. Августин, — все это уже начало схоластического упадка, и все это падает перед практической, жизненной потребностью христианской любви. А вот слово Евангелия:

 «...Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им; ибо таковых есть Царствие Божие» (по Марку, гл 10).

 Это было сказано о некрещеных еврейских младенцах... Вся эта тема не только литургическая, но таково фактическое положение дела, что мы должны принимать литургическое решение, не дожидаясь, что скажет об этом схоластика.