Литургика

Естественно, отсутствуют обычные кафизмы, потому что они отменены, они кончились в Великую Среду, а вместо кафизм на богослужении читается Евангелие от Луки, 108 зачало. Обычный 50 псалом, и начинается знаменитый канон, называемый по первым словам первого ирмоса «Сеченое сечется». В отличие от трех первых дней Страстной седмицы, когда на утрени были неполные каноны (в Понедельник и Среду — трипеснец, а во Вторник — двупеснец), Великий Четверг содержит на утрени полный канон (формально из девяти, фактически из восьми песен). Это канон прп. Косьмы Маюмского, одного из знаменитейших гимнографов. Читается он, естественно, с припевами, потому что, как мы помним, по Уставу на Страстной и Пасхальной все каноны на утрени звучат с припевами. На Страстной припев: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Канон этот интересен для нас тем, что содержит толкование и изложение всего того, что связано с установлением таинства Евхаристии. Стихиры этого дня все про Иуду и про беззаконных иудеев, а в каноне образ Иуды появляется, конечно, время от времени, но все же это богословие евхаристическое, это обращение к событию таинственному, неизглаголанному, непостижимому. После третьей песни произносится малая ектения, а затем седальны. После шестой — малая ектения, потом кондак, икос.

В Триоди после шестой песни помещен синаксарь, который в приходском служении опускается. Ему предшествуют стихи, которые по своей краткости и глубине достаточно успешно соперничают с другими литургическими текстами, поэтому всегда интересно к ним обратиться. Здесь не один цикл стихов, а целых четыре. Эти стихи — не то, что мы себе представляем в виде стихотворения, а буквально две строчки, и ничего формально поэтического в славянском переводе мы в них не увидим, ни метра, ни рифмы, но все равно это стихи. Стихи первые, «на священное умовение»:

«Умывает учеников в вечер Бог ноги,

Егоже нога попирая 6е во Едеме прещение древле».

Непостижимо, как Бог умывает ноги ученикам, в то время как Его нога попирает древнее прещение, древнее запрещение входить в рай. Он Сам побеждает древнюю клятву, попирает ее ногой, но Он же наклоняется к ногам Своих учеников и их умывает. Тут нам явлено одновременно непостижимое величие Божества и Его самоуничижение.

Следующие стихи «на таинственную вечерю», т. е. об этом таинственном ужине, на котором была совершена Пасха иудейская и установлено таинство Евхаристии.

«Сугубая вечеря, Пасху бо закона носит,

и Пасху новую, Кровь, Тело Владычнее».

«Сугубая вечеря» значит двойная вечеря. Эта трапеза несет двойной смысл — она является исполнением ветхозаветного указания о совершении Пасхи, мистической трапезы, связанной с воспоминанием исхода Израиля из Египта, и являет нам Пасху новую — вкушение Тела и Крови Господа.

«На преестественную молитву стихи» — следующая тема Великого Четверга. Ведь Господь и ученики после Тайной вечери пошли, воспевше псалом, в Гефсиманский сад. Молитва в Гефсиманском саду называется преестественной — превыше естества, потому что она сопровождалась кровавым потом Спасителя. Здесь так говорится:

«Молитва и страшилище (молитва и в то же время нечто нас ужасающее, нечто для нас страшное) труды кровей: Христе лицу яве моляся. Смерть, врага прельщая в сих».

Господь молился до кровавого пота, молитвой он побеждал, преодолевал смерть и врага рода человеческого. Последние стихи «на предательство». Господь молится, ученики спят, и вот приходит толпа вооруженная, ей предводительствует Иуда. «Что требе ножей, что древес, людолестцы, На хотящего умрети во избавление мира?».

Что вы вышли с ножами, с кольями на Того, Кто сам хочет умереть во избавление мира? Людолестцы означает «прельщающие, обманывающие людей».

Когда заканчивается чтение канона (естественно, по Уставу это должно быть пение), то в последний раз на Страстной седмице звучит знаменитый ексапостиларий: «Чертог Твой вижду, Спасе мой». Он назначен для утрени Великого Понедельника, Великого Вторника, Среды и Четверга. И хотя большинство текстов Седмицы уже прозвучало, они не повторятся, этот текст проходит через все четыре дня, и на каждой утрени он должен петься по три раза, «косно и со сладкопением», т. е. этот текст, безусловно, программный, и в первые три дня он становится для нас дорогой к Сионской горнице, к богослужению Великого Четверга:

«Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду вонь. Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя».

Заметим, что этот текст на Страстной седмице повторяется 12 раз за четыре дня, а составлен он от первого лица, от лица каждого из нас: это я сейчас вижу Твой чертог, прекрасную горницу украшенную, горницу брачного пира — чертог украшенный, но по-прежнему не могу в него войти и прошу: «Просвети одеяние души моея…» Мы помним, что на брачном пире всем давали у входа эту брачную одежду, так что не имел ее только тот, кто не хотел (Мф. 22:2-14). И здесь звучит смиренная молитва о том, чтобы Господь, единственный Просветитель, дал эту светлую одежду душе. Этот текст, конечно, из самых ярких и самых важных.