Читаем Литжурнал «Бродячий заяц» № 6 «СочельникЪ» полностью

В хрустальном дереве из сада –

век-древоточец выест ход.

Под белым пухом снегопада

застынет призрачный народ –

народец, полоротый, нежный,

наученный считать долги –

он обескровленной надеждой

накормит снегопад с руки.

Под полыньёй небес разъятых

на звёзды, белые от сна,

взлетят клочки газет и ваты

и трещиной пойдёт луна,

как яблоко в эмали тонкой,

в сорочке, в корочке, созрев,

от стука лопается звонко,

и открывает ранка зев

прекрасный, розовато-бледный,

благоухающий, как снег –

и ты над ним, продрогший, бедный,

усталый, тёмный человек,

не знающий такого чуда,

умрёшь, застынешь в первый раз,

не в силах ни сбежать оттуда,

ни отвести голодных глаз.

<p>Сергей Пагын</p>

* * *

«Рай похож на огромный пломбир:

сколько света вокруг, сколько снега!»

Валерий Прокошин

В снегу, в свету, в божественном пломбире,

где облака сияют, как фольга,

приснится: столбик освещенной пыли

по воздуху плывет издалека,

где мрак щелист, где горклый дух барачный,

где в снеге промельк милого лица,

где на березе тонкой и прозрачной

надсадный крик замерзшего скворца,

где скука детская – сестрица дорогая

на сердце налегающей тоске –

глядит в окно немытое, катая

стеклянный шарик в маленькой руке.

Зачарованный волхв

Как воздух ожидания тяжел!

Мы заблудились…

Ни звезды с востока.

Слоновьим шагом час ночной прошел,

как будто бы протопала эпоха.

Уже лица не чувствую…

Лишь взгляд.

И как зерно в гудящем черноземе

провидит поле,

я провижу сад,

мольбу и трепет человечьей крови.

В густом снегу проплыли сны и дни…

Друзья уходят за скалистый гребень.

А я все вижу шлемы и огни,

костры…

распятье…

человека в небе…

<p>Татьяна Литвинова</p>

* * *

И ветер ропщет, и пространство проще,

И привкус металлический зимы

Царапает гортань звезды и рощи,

И мотыльки бьют крылья о холмы.

И ангелы в медлительном полете

Ландшафт обозревают января

И помнят теплоту, не помня плоти…

И мотыльки летят через моря.

За воротник ныряет призрак снега,

И холодит ключицы, дни и сны....

Но мотыльки, коснувшиеся неба,

В эоловую блажь превращены.

<p>Никита Брагин</p>

Московское Рождество

Когда, не сумев пересилить беду,

на Малую Бронную я побреду

молиться родными стихами,

пускай захрустит под ногами хрусталь

случайной сосульки, и всхлипнет печаль,

в пещеру войдя за волхвами.

И будут шептаться с младенцем волы,

и ангелы встанут на кончик иглы,

и в бисере овцы возлягут,

а я оборву телефонную трель,

и выплесну алые капли в метель,

встряхнув опустевшую флягу.

Уколы снежинок, ожог мишуры,

блаженных и нищих ночные пиры,

серебряных листьев окрошка...

Москва, ты бела, словно лобная кость,

Москва, ты стихами прошита насквозь –

надежной ахматовской стёжкой.

И как ни прореживай старый Арбат,

сквозь память и полночь глядят и горят

строений упругие строфы.

С тобой никогда не забудешь, Москва,

ни белой звезды твоего Рождества,

ни белого солнца Голгофы.

<p>Татьяна Эйхман</p>

Снег вечерний

Держусь за рукоять ворот железных

В саду пустом закат негромок, ал...

И снег небесный манною небесной

Мне кто-то для спасения послал.

Ловлю рукой дрожащие крупинки

В саду последний лист упал и смолк.

Там вдалеке течёт река в ложбинке,

И за рекой в тумане дышит Бог...

<p>Берегиня</p>

Дождь в декабре...

Дождь в декабре… опрокинуты вёдра

Влаги небесной. Земля в полусне…

Хочет уснуть, да осенние вёсла

Лодку зимы подгоняют к корчме.

Там за столом средь вселенской печали

Путник сидит, опьянев от вина.

Дева младая малютку качает

В люльке надежды… чужая жена…

В сумраке тени играют на скрипках…

Старый хозяин разводит огонь…

Вера колышется в пламени зыбком,

Сердце к нему подставляет ладонь…

<p>Наталья Черкас</p>

снег идёт

Белее снега зверя нет,

Белее снега – только Свет,

Где счастье – ложь, и в нём – намёк:

«Не возжелай меня, дружок!»

Долготерпенье, как вода,

Летит с небес туда, сюда.

Здесь пребываем ты и я:

Мы – единицы бытия.

Как пробирает голосок:

«Приди, приди ко мне в чертог!»

Но млечен путь и тонок лёд,

А снег идёт, идёт, идёт…

белые крошки

Л. Я.

О, Господи, беды опять навалились

из тех, что не любят гулять в одиночку.

Ближайшему небу я молча взмолилась,

найдя подходящую светлую точку.

«О, Боже, не вижу я милостей что-то,

наверное, я из детей нелюбимых:

мне всё достаётся то кровью, то потом,

посредством дорог, не вполне проходимых».

Но Отче молчал, а, возможно, дремал он –

ведь ужин прошёл: без пятнадцати восемь.

И ангелы крошки в столовой сметали,

а крошки слетали и падали оземь.

И мне доставались, и делались влагой,

Ложась на лицо без усилия воли.

Их вкус отдавал несусветной тревогой,

немного солёной и с примесью боли.

<p>Антонина Акиньшина</p>

8 маленьких стихотворений

Сумерки

Я думала, день бесконечен,

Но незаметно

В окошке каждом

Маленького дома

Сгустилась синева…

* * *

Так мало окно,

что птицы

в нём только мелькают…

Реминисценция

И лица звезд – другие…

Другие –

Пока нет снега!

* * *

Ах, в детстве далеком

Взрослый, чинивший мой карандаш,

Волшебником мне казался…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики