Лю

Я смотрела на нее, а она смотрела, как я на нее смотрела, и, казалось, спрашивала своими инквизиторскими зрачками, что это здесь делаю я, с глупым видом сидя напротив нее в маленьком черном вечернем платье от Нины Риччи (хотя до вечера было еще далеко)? Это что, средопостье? В кого это я вырядилась? Кто я такая? Чего я хочу? Чего я от нее хочу? Маленькая воображала, выскочка! Неужели я надеялась, что меня примут в их касту? Да видела ли я себя со стороны? Неужели я верила, что туда можно попасть, не выдержав вначале тяжелого экзамена, более тяжкого, чем на степень бакалавра, который я с треском провалила (5 баллов из 20). Там располагали обо мне всеми сведениями. Так как, соплячка (эта рыжеволосая с челкой становилась все более агрессивной), службу информации в полиции интересуют не негодяи, а негодяйки вроде вас! (Она называла меня на «вы», чтобы подальше от меня дистанцироваться). Там всё знают о ваших жалких проделках с бандитами из Гарж-ле-Гонесса, о вашей банде «Трахнем маму»! Кража мотоциклов, машин, и, наконец, вооруженные нападения: мясная кошерная лавка «У Давида» в Сарселле; арабская забегаловка «Ле Пальмье де Марракеш» в Бобиньи; и «венец всего», как вы говорите, супермаркет «Интермарше» и оружейный магазин в Орли-Вилле! Три месяца тюремного заключения условно за соучастие (вы стояли на стреме, спрятавшись под навесом автобусной остановки); я уж не говорю о ваших связях с черт знает какими темными политическими группами, возможно, исламистами… И это еще не всё!

Я побледнела.

Эта рыжая девка с челкой, обращавшаяся ко мне на «вы», вывела меня на чистую воду. Я вжалась, как мышь, в свое кресло; я снова стала хулиганкой из пригорода, бандиткой, Малышкой, ничтожной, ничтожеством, Козеттой, да еще с судимостью. В общем, меня вернули в мою среду, в мои бывшие условия существования; а в центре зеркала восставала, подобно фигуре Командора, самая чистая часть моего существа, оторванная от социальных корней и умело преображенная алхимическими методами косметичек, — эта рыжеволосая с челкой, которая моими аквамариновыми глазами буравила меня презрительным и беспощадным взглядом девицы из лицея Жансон-де-Сайи в XVI округе Парижа, столкнувшейся по прихоти богов со случайно забредшей на улицу Бель-Фёй девицей из лицея Эмиля Золя в Курнёве.

Я была разгромлена. Как Парижская Коммуна версальцами… Но у меня еще оставались кое-какие резервы. «Они» — эта рыжеволосая и ее работодатели — далеко не всё обо мне знали. Некоторые секреты из жизни Лю я не доверю никому, даже тебе, Дик!

Быстро и искрометно орудуя ножницами, парикмахерша прошлась по моей челке, которую сочла недостаточно «расчлененной», и тем завершила свое творение.

— Вы только взгляните! — со злостью воскликнула рыжеволосая в зеркале. — Даже в платье от Нины Риччи вы выглядите так, словно вышли из «Тати»[14]! Чтобы быть на высоте, вам следовало бы родиться в другой среде!

На этих словах она, как и я, встала с кресла и в тот момент, когда я посмотрела в глубь салона, с презрительным видом повернулась ко мне спиной… и исчезла.

В глубине салона я обнаружила мэра не-знаю-какого-города в странной позе: он тоже полулежал в кресле, спинка которого была максимально опущена, и две жрицы, то бишь две красивые косметологички в синих халатах, выполняли над ним какой-то таинственный ритуальный обряд. Они накрыли его тело чем-то похожим на саван из розового нейлона, а лицо — какой-то зеленой резиновой маской, в прорезях которой виднелись его немного растерянные черные глаза.

— Бубубу, бубубу, — пробормотал он через слой сукровичной грязи, сковавшей его губы, когда я наклонила над ним свою расчлененную рыжую челку.

Под этим «бубубу», видимо, нужно было понимать, что он находил меня невероятно сексуальной. Преображенной… Вот она, я, настоящая!

— Бубубу! — добавил он (что переводилось как «Твое содержание наконец соответствует твоей форме. Ты можешь быть мне полезной!»).

— Мы отдадим его вам через десять минут, — заявила одна из косметологичек. — Нам нужно снять с него питательную маску, потом увлажнить лицо минеральной водой, сделать озоновую пульверизацию — и он ваш!

Мэр не-знаю-какого-города три раза в неделю делает косметические процедуры. У него проблемы с кожей: розовая акне в начальной стадии из-за его невоздержанности в еде и пристрастия к красивым женщинам. Это бонвиван. А бесплатные удовольствия у «Кастеля», в «Грийоне» и прочих местах толкают к излишествам. В этом заключаются недостатки социализма.