Люби меня до смерти

Шон не чувствовал себя таким беспомощным с того страшного дня, когда в возрасте четырнадцати лет узнал о том, что его родители погибли в авиакатастрофе.

Он заснул за своим столом где-то около пяти утра и проснулся с первыми лучами солнца. Диллон спал на небольшом диванчике в своем кабинете, свесив длинные ноги с подлокотника.

Роган отправился вниз приготовить кофе и не без удивления обнаружил Ганса Виго спящим на диване. Стол был завален папками и документами.

Всю ночь они проверяли реестры недвижимости, беседовали с начальником тюрьмы, где отбывал наказание Миллер, анализировали файлы ФОМД на Миллера, причем не только здесь – в «РКК Ист» тоже не смыкали глаз. С семи вечера вчерашнего дня не менее дюжины людей, причем людей очень умных, работали над этим делом, но сейчас, спустя двенадцать часов, они все еще не знали, где искать Люси.

Шон сел за стол и пробежался по заметкам Ганса. Данные из тюрьмы – Миллер был идеальным, образцовым заключенным. Вежлив, уравновешен. На суде вел себя вежливо и учтиво.

Почерком Ганса печатными буквами на блокноте было написано:

Жертвы соблазнены. Все девственницы в возрасте от 14 до 16.

Боязнь секса из-за одержимости чистотой, т.е. имел половые сношения только с девственницами/чистыми девушками.

Требовал, чтобы жертвы обращались к нему «Учитель».

Учил девушек повиновению. Использовал систему поощрений и наказаний. Соревновательность – девушки старались заслужить поощрение за то, кто из них самая послушная.

Проявил физическое насилие по отношению к одной жертве. Нанес побои – она скрывала синяки. Почему только ей, но не другим? В чем ее отличие?

На суде отказался от адвоката-женщины. Назвал ее несправедливой.

По результатам интервью с персоналом школы – Миллер шовинист, сексист, эгоист. Одна преподавательница сказала: «Однажды Питер назвал меня женщиной, словно это и есть мое имя. Я старалась держаться от него подальше. Некоторые сотрудники считали его простым ботаником, но мне не нравилось, как он смотрит на меня».

Шон поймал себя на мысли о том, что жалеет, что прочитал все это – теперь он не мог избавиться от образа избитого, покрытого синяками лица Люси. Роган закусил губу, чтобы не застонать от бессилия и раздражения.

Где же зацепки? Нужно найти этого ублюдка – чего он вообще стоит, если не может найти одного больного садиста? Они знают его имя. Знают родителей. Знают всё про его работу в школе. Ной сказал, что к утру что-нибудь обязательно нароет. Ну так утро наступило – время 7.11, если верить электронным часам на микроволновке…

Шон впился глазами в распечатку судебных прений, на которой Ганс подчеркнул ключевые слова и фразы.