Люби меня до смерти

– Кристина Лайонс. После развода вернула себе девичью фамилию. Успешный агент по недвижимости в Сан-Франциско, художник. Ей принадлежала картинная галерея, где она продавала свои работы плюс работы других местных художников.

– Ты нашел ее некролог?

– Он у меня, но я его еще не читал… – Шон углубился в свой компьютер. – Вот он. – Пробежал текст глазами. – Что вы ищете?

– Прочти последние два предложения. Обычно там содержится информация о ближайших родственниках.

Шон зачитал:

– Кристина оставляет в этом мире свою подругу, с которой они счастливо прожили двенадцать лет, Никки Броман. Пожертвования на цветы просим направлять в Национальное общество борьбы с раком груди.

Шон нахмурился:

– Он обозлен на женщин из-за того, что его мать оказалась лесбиянкой?

– Нет, не совсем. Думаю, что он ненавидит женщин оттого, что мать добилась успеха в жизни без мужчины. Более того, раз в некрологе не содержится никаких воспоминаний о сыне, она, скорее всего, отказалась от него. А что насчет некролога Пола Миллера? Чем он занимался?

Шон открыл некролог отца и быстро прочитал:

– Электрик, на пенсии.

– Сколько ему было лет на момент смерти?

– Сорок девять.

– Рановато для пенсии.

– Он жил в дерьмовом районе в Балтиморе. После себя оставил сына, Питера Миллера из Балтимора… – Шон поднял взгляд. – У меня нет данных на принадлежащую ему недвижимость в Балтиморе. Только дом в Уилмингтоне.

– Раз он жил в дерьмовом районе, может быть, дом им не принадлежал?

– Арендовали.

– Отец когда-либо имел свой дом?

– Да, – ответил Шон, глядя на экран, – но потерял его спустя шесть месяцев после того, как Кристина бросила его.

– Она помогала ему. – Ганс поднял глаза к потолку. – А затем ушла, и он переехал в дешевое арендованное жилье в неблагополучном районе. Почему она не забрала с собой сына?

– Ему было четырнадцать. Может быть, мать решила, что ему лучше остаться с отцом? – спросил детектив.

– Или боялась. Четырнадцать – переходный возраст. Может быть, он проявлял ранние признаки серийного убийцы?

Шон подпрыгнул на месте:

– Что? А это еще откуда? Он насильник, манипулятор. При чем тут серийный убийца?

– Вспомни мертвую собаку девчонки, которая его не послушалась. Обычно люди не просыпаются одним прекрасным утром и не решают убить чью-то собаку. Это было не в первый раз. Убийство животных – одна из характерных черт будущих серийных убийц. Можешь проверить все случаи поджогов в Балтиморе в то время, когда Миллеру было от десяти до восемнадцати, и отметить все на карте?

– Я не могу, но Джейн сможет. – Шон отправил ей письмо по электронной почте в надежде на то, что она все еще у компьютера, хотя в Калифорнии было полпятого утра.

– И что это все значит для Люси? – спросил детектив. – Если она не подпадает под характеристики жертв сексуального насилия с его стороны, он что, убьет ее?

– Да, – ответил Ганс.

Роган побледнел.

– Но как вы можете знать…

– Но не сегодня. И не завтра. Он хочет научить ее чему-то. Я… – Он осекся.

– Продолжайте! – сказал Шон. – Я должен знать.

– Мне нужно позвонить Ною.

* * *

Люси долго пыталась разговорить забившуюся в угол женщину, и когда она уже была готова отказаться от этой идеи, девушка заговорила хриплым шепотом:

– Меня зовут Кэролайн.

– Ну наконец-то, – вздохнула Люси с облегчением. – Что же ты молчала?

Девушка молчала долгую минуту, затем сказала:

– Он сделает мне больно.

– Как долго ты здесь?

– Шшшш!

– Несколько дней? Недель? – прошептала Люси.

– Шесть дней, мне так кажется. Может, семь. Он убил женщину в амбаре. Выстрелил ей в затылок. – Голос Кэролайн надломился, и она снова вжалась в свой угол. – Я следующая.

Люси показалось, что она ослышалась.

– Что?

– Шшш! Он сказал мне, что если приведет в дом еще одну самку, значит, я его подвела. Сегодня он убьет меня.

– Похититель тебя изнасиловал?

Девушка покачала головой:

– Даже пальцем не прикоснулся.

– Кто он? Как его зовут?

– Я не знаю. Я шла к машине после работы, и мне стало плохо. Я сидела на водительском сиденье, закрыла глаза, а очнулась уже здесь.

– Где мы?

Кэролайн пожала плечами:

– Я живу в Гринсборо.

– А я из Джорджтауна. Слушай меня. Мы выберемся отсюда. Ты была в амбаре? Что еще вокруг нас?

– Ничего. Никаких других домов. Я даже дороги не видела.

– Я найду дорогу.

– Мы даже без обуви, – девушка жестом показала себе на ноги. – А там снег.

– Я лучше умру там, чем буду жить здесь, – ответила Люси и посмотрела на свои наручники. Выбраться отсюда будет нелегко.

* * *

Ненавижу эту самку.

Она непокорна. И другие временами бывали строптивы, но в ней есть что-то, что не дает мне успокоиться, что съедает меня изнутри.

Я иду к амбару сквозь снег. Холод помогает проветриться. Воспоминания о наказании помогают расслабиться.