Люби меня, я бегу от тебя

– И все так же дружелюбна, как я вижу… Может, прогуляемся? Не знаю, как ты, а я обожаю ночные прогулки.

На ее губах наконец-то появляется легкая улыбка. У меня нет никаких планов, но импровизация – это всегда хорошо. Я говорю ей положиться на меня, и мы молча идем к Сен-Мишелю.

Я балансирую, как канатоходец, на поребрике набережной, а Зои искоса за мной наблюдает. Когда мне это надоедает – я никогда не любил тишину, и мама всегда объясняла это тем, что мне слишком нравится звук моего собственного голоса, – я заговариваю первым, подходя ближе к ней:

– Ладно, давай сыграем в «вопрос – ответ».

Зои недоверчиво щурится. Так просто она на это не клюнет.

– А если отвечать не захочется?

– Один раз можно и пропустить. Но будь внимательна при выборе!

Она вздыхает и кивает, так что я говорю первое, что приходит в голову:

– Семья Эдварда или стая Джейкоба?

Зои громко смеется, не ожидавшая этого услышать, и в неверии на меня смотрит. Ага, давайте, смейтесь. Между прочим, ответ на этот вопрос многое говорит о человеке!

– Что? – оскорбляюсь я. – Мне не стыдно! Я вот в команде Эдварда. Ну, то есть он ведь, бедняга, был первым. А затем вдруг появляется еще какой-то чувачок с каменным прессом и новой стрижкой и пытается отбить его подружку. Не круто.

Она закрывает лицо руками, смеясь еще громче, а затем снова из-за них показывается. Я понимаю, что она всерьез раздумывает над вопросом, и мне это нравится.

– Боюсь, мы не сойдемся в этом вопросе. Стая Джейкоба. Эдвард для меня слишком депрессивный, настоящий герой мелодрамы. И слишком белый. Словно мертвый.

– Он и есть мертвый, дорогая.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Мы еще долго продолжаем в том же духе, в итоге теряя счет времени.

– У тебя есть какие-нибудь странные или смущающие привычки? – спрашивает она.

Я кривлю лицо, глядя прямо вперед:

– В каком-то роде да… Только не смейся, ладно? Каждый раз, когда мне неловко, я испытываю острую необходимость отпустить пошлую шутку. Мне всегда кажется, что это разрядит обстановку, вот только…

– …становится еще хуже, – со смехом заканчивает она.

– Именно. Ладно, теперь моя очередь. С какой знаменитостью ты бы хотела переспать?

Она спрашивает, только ли одного человека можно выбрать, и я киваю. Этот ее вопрос вызывает у меня улыбку: я бы и сам это уточнил.

– Определенно с Эшли Грэм. Как бы я ни обожала Эмму Уотсон, но она точно самая сексуальная девушка в мире.

– Я тоже! – в шоке вскрикиваю я. – Эта дамочка бомбически горяча!

– Руки прочь, я приметила ее первой.

Я улыбаюсь уголком губ и рукой обхватываю ее за плечи, притягивая к себе. Она не сопротивляется и обнимает меня за талию.

– Как насчет тройничка?

– То, что я бисексуалка, не значит, что мне нравится секс втроем, придурок.

– Я знаю…

– И тем не менее я в деле, – улыбается она и дает мне пять.

Как ни странно, за один вечер я узнаю о ней больше, чем за все то время, что мы знакомы. Теперь я знаю, что она ненавидит опаздывать, что она могла бы умереть за черничные кексы, что она не может заснуть без музыки и что знает бессметное количество старых фильмов.

– Откуда у тебя эта любовь к классическому кино?

Она молчит так долго, что я начинаю думать, что перегнул палку. Не отрывая глаз от земли, Зои наконец произносит:

– От моей бывшей. Сара заставляла меня их пересматривать.

Пару секунд я колеблюсь, а затем задаю вопрос, который вертелся у меня в голове уже несколько недель:

– Что произошло?

Взвесив все за и против, она бормочет:

– Она меня бросила. Почти как отец.

Она уже не в первый раз говорит о своей неблагополучной семье. Я прекрасно понял, что в ее жизни все было не идеально, тем не менее еще смутно представляю детали. Но она не хочет об этом говорить, как минимум со мной, и я не могу ее за это винить.

Она вдруг кажется такой уязвимой, что я решаю тоже поделиться чем-то личным.

– Понимаю… Я не помню ни одного момента в своей жизни, когда я не был бы абсолютно счастлив.

Она искоса одаривает меня злобным взглядом:

– Надеюсь, что для твоего же блага дальше последует «но», потому что это ни разу не утешает.

– «Но»… мне знакомо то чувство, когда тебя бросают. Моя мать меня не хотела. Я знаю это, потому что, когда мне было двенадцать, спросил у родителей. Ребенок ты, взрослый – такое больно слышать. Она бросила меня не потому, что была слишком молода или бедна, – она просто меня не хотела. Попробуй пожить с мыслью, что тебя не хотели…

Черты ее лица смягчаются. Она на меня смотрит, по-настоящему смотрит. Я понимаю, что никогда прежде ни с кем не делился тяготящей меня болью.

Но Зои из тех людей, с которыми хочется быть искренними.

– Не знаю, что хуже, – бормочет она, отводя взгляд, – когда родители бросают тебя, потому что ты был нежеланным ребенком, или когда они, несмотря на это, тебя оставляют.

Нам вторит лишь зимний ветер. В итоге она тихонько признается:

– Я просто хочу… чего-то постоянного. Понимаешь? Чтобы хоть раз со мной что-то осталось.

Я замираю на месте, не сводя с нее глаз. Она вопросительно на меня смотрит, и я широко улыбаюсь:

– У меня просто гениальная идея. Ты мне доверяешь?

– Эм, нет.