Люби меня (СИ)

– Никого я не целовал, – каждое слово с внушительными паузами выдает.

– Она написала…

– Соня, ты, блядь, вообще слышишь меня? Никого я не целовал. Никого.

Похоже, выходит из себя. Но мне до этого дела нет.

Я проживаю сугубо свои эмоции.

– Если бы я знала о вас…

– Тебе, мать твою, не кажется, что ты мне слишком много претензий предъявляешь? Вообще ни за хуй! – секанув ладонью по воздуху, отворачивается.

– Если бы я знала… Я бы тебе никогда не позволила себя поцеловать!

Едва я выплескиваю свой лейтмотив, Георгиев резко вскидывает на меня взгляд. Эмоции проносятся в его красивых темных глазах, словно буря, которая неизбежно подхватывает и меня.

– Саша…

Он не дает мне договорить. Приперев обратно к стенке, набрасывается на мой рот. В этот раз в его действиях нет ни грамма нежности. Это яростный, требовательный и полный голодной страсти поцелуй. Саша обрушивает всю свою похоть, а я все равно тащусь! По правде, мой восторг еще более сильный, чем утром. Сейчас мы не просто химическая лаборатория. Мы целая атомная станция. С первой встречей наших языков происходит техногенная катастрофа.

Я понимаю, что мы должны остановиться немедленно. Ликвидировать последствия, пока это возможно. Но вся суть в том, что никто из нас не желает останавливаться.

Я позволяю терзать свой рот губами и зубами. Я позволяю трахать его языком. Я позволяю засасывать себя, пока в чувствительной плоти не возникает боль, пока по телу не разливается животное желание, пока не намокает белье.

Только эти «пока» – как точки многоточия. Их бессчетное количество. Уверена, что до полномасштабного взрыва они бы не закончились. Если бы не… Если бы не грохот в дверь и отрезвляющий голос Шатохина.

– Не хочу вас прерывать, но, блядь, тут как бы гости собираются… К зрителям готовы?

Я – нет.

Вырываюсь и выскакиваю из душа. Георгиев в чем мать родила – следом.

– Соня, стой, – дергает за локоть. – Мы не договорили.

Вдвоем мы и налетаем на Олину бабушку. Она особо не реагирует, но это позволяет мне убежать. Извиняюсь перед ней несколько позже, когда уже начинаем накрывать на первый стол. Улучаю минутку, когда остаемся в кухне одни.

– Вы не подумайте ничего плохого, – взволнованно оглаживаю юбку платья ладонями. – Мы там просто поругались… Саша выскочил голым за мной на эмоциях. Извините, что так получилось.

Старушка, спрятав взгляд, приглушенно смеется. И при этом не перестает нагружать на поднос тарелки.

– Нічого страшного, доця. В селі хуєм нікого не злякаєш. У нас тут і бики, і коні… І всі без трусів!

Боже… Лучше бы я промолчала.

22

…я не зациклена на нем…

Он ведет себя холодно.

Словно не было ссоры, поцелуя, интимного контакта… Словно бы не было ничего. Далекий, надменный и неприступный. Таким я знала Александра Георгиева до того, как он попросил меня притвориться его девушкой.

Снова это чувство… Будто бы я ему безразлична.

Тогда что он здесь делает? Ну, это же смешно! Зачем так себя вести?! Неужели гордость реально важнее? Мне никогда не понять. Но раз он предпочитает играть в равнодушие, то я подыграю.

Мы попадаем за общий стол, лишь потому что за ним размещается вся молодежь. Я сижу напротив Саши с Даней, немного наискосок. Удостаиваюсь внимания последнего, сама же задерживаю взгляд на первом. Нервно облизываю губы и делаю все, чтобы не позволить своему дыханию ускориться.

Почему он всегда такой красивый?

Находясь второй день в деревне, без удобств и без всевозможных уходовых средств, толком не спав, просто вымывшись дешевым мылом в разваливающемся уличном душе, Георгиев выглядит, как и всегда, идеально. После ветра и солнца, которым был богат сегодняшний день, его кожа чуть смуглее, чем была вчера, но лицо остается свежим и прекрасным. Влажные волосы, сохраняя фирменный стиль, сами собой ложатся в нужную сторону. А очередная чистая футболка говорит о том, что он взял с собой приличный запас одежды.

Я так забываюсь, что не слышу, как меня зовут. Георгиев реагирует быстрее. Свирепо смотрит на Мирона, а потом – на меня.

Общая температура моего тела резко повышается. Сердце сжимается и ускоряется. Виски распирает пульсирующей болью.

Заставляю себя оторваться от Саши и направить все внимание на Мирона.

Если даже это та же ревность, что я испытываю при любом упоминании Нади, то уже неважно. Я не собираюсь тратить нервы на парня, который не способен меня ценить.

– Что будешь пить, Соня-принцесса-воин? Вино? Водку? Шампанское? – парень с ухмылкой встряхивает мутноватое содержимое одной из бутылок.

– Шампанское, – выдаю без раздумий.

Саму себя убедить хочу, что не зациклена на Георгиеве, что переработала все ненужные эмоции, что умею веселиться и наслаждаться жизнью.