Люби, Рапунцель (СИ)

Ей бы полезно было обзавестись стыдливостью и ринуться от опасного юнца куда подальше. Однако если после всех громких высказываний она вновь попытается сползти с него, то тем самым признает, что поддалась на провокацию. Эта мысль удерживала ее на месте в этой нелепой и со стороны – весьма непристойной позе.

– Ты меня бесишь, Принцесса.

– Это хорошо. – Яков улыбнулся уголками губ.

– Что хорошего?!

– Равнодушие бы меня не устроило.

«Я все еще контролирую ситуацию? Или уже контроль на фиг потерян?»

– Ты передал Лёле костюм. Мерси, мерси. Я так понимаю, условия, которые мы якобы друг другу ставили, полностью выполнены? Короче, ты свалишь, наконец, из моего дома?

– Не совсем. Дела не завершены. Сдвинь коленку немного. – Яков чуть сместился и сунул руку в карман. – Мне нужно вернуть тебе кое-что.

У Дани перехватило дыхание.

«Спокойно. Спокойно. Я вовсе ни о чем таком не думаю».

– Я ничего не теряла.

– Тогда напомню тебе, Какао. – Яков просунул руку между ними и поднес ладонь к ее лицу.

Серьги и цепочка с жемчугом. Те, что мешали ей, и она лихо сбросила их куда-то на пол в квартире Левицкого.

– Они не мои. Я только временно носила их.

– Украшения шли составной частью к платью.

– Кто так решил?

– Я. Так что они твои. – Не дождавшись от девушки никаких действий, Яков наклонил руку. Серьги и цепочка соскользнули на покрывало и съехали в ямку за подушкой. – Платье пока не возвращаю. Нужно его почистить.

«Твою мать! – У Дани расширились глаза. – Только бы не покраснеть. Пожалуйста, не красней, идиотка!»

– Хорошо. Вернул. Доволен? Умничка. А сейчас…

– Нет, не доволен.

– Что теперь?! – не удержалась она от раздраженного восклицания.

– Хочу вернуть тебе еще одну вещь.

– Какую…

«Зачем только спросила? Есть еще время отступить? Нет, нет, нет. Ничего такого. Это же всего лишь Левицкий. Он не станет поступать глупо… Вот именно! Это, блин,Левицкий. Он не глупо будет поступать, а на фиг так, что башню напрочь снесет!»

Как и ожидалось, молчание девушки ничуть не смутило Якова. Он потянулся к другому карману с непроницаемым лицом. Его невозмутимость жутко раздражала. Если бы на Даню кто-то посмел бы усесться верхом, она бы тут же отколошматила наглеца. В нынешней же ситуации казалось, что Левицкий просто спускает ей все с рук. На секунду даже любопытно стало, насколько далеко он мог бы позволить ей зайти.

«Куда уж дальше?! – немедленно осадила себя Даня. – Зашла уже по самое не балуй. По макушку уже вляпалась. За все горизонты заглянула!»

Что-то зашуршало. Девушка затаила дыхание. Яков приподнял вещь, осторожно удерживая большим и указательным пальцами. Нечто тоненькое и на вид легонькое.

«Бл… – Только это – зато искренне – и смог выдать разум Дани. Следом нецензурными вагончиками пролетел еще один поезд мыслей. – Ах, ты ж… конфеточно-тортичный кусок… Принцессы!»

Трусики. Из разряда веревочка на веревочке под веревочкой и что-то там тканевое посерединке.

– Твои? – Вполне возможно, она пыталась пошутить. Но из-за слабого и в какой-то мере даже пищащего голоса попытка провалилась. А, может быть, здесь и не шутка подразумевалась… Данины чувства соединились в прочный вопяще-визжащий клубок, усыпанный пружинками паники.

– М-м… нет. – Судя по сверкающим глазенкам, паршивец от души наслаждался моментом.

«Садист… О, черт бы тебя, садист…»

Даня потянулась к нижнему белью.

Оп!

Рука Якова резко ушла назад – дальше края подушки.

– Ты что творишь? – Прочистив горло, выпалила Даня. – Ты реально чьи-то трусы в кармане все это время таскал?!

– Не «чьи-то», а твои.

– Не факт, – заартачилась девушка. В этом отрицании притаился отголосок детского упрямства. «Это не я съела конфетку! Это не я запачкала скатерть!»

Видимо, уловив те самые детские интонации и вдоволь полюбовавшись на растерянную и поджавшую губы Даню, Яков прыснул.

«Насмехаться еще удумал?!»

– Это твои. Чужие я бы не стал таскать с собой.

«О, все, крыша упорхнула вдаль. Что за разговоры мы ведем? Что за бред мы с ним несем?!»

– Не узнаешь? Ты же сама их с себя стащи…

Хлопс! Даня прижала ладонь к губам Якова, прерывая компрометирующую речь.

– Еще хоть слово, и я тебя придушу, – прошептала она и потянулась к трусикам.

Неуловимое движение, и рука Якова, сжимающая девичью вещичку, ушла в сторону. Тяжело выдохнув от бессилия, Даня выпрямилась и убрала руку ото рта Левицкого.

– Прямо восхищает, что у тебя духу хватает играть со мной в игры, – вкрадчиво заметила она, краем глаза намечая себе цель и готовясь к следующему рывку.

– Такая злобная сегодня. А вчера была нежной.

– Ни слова! Предупреждала же, ни слова! Чего ты от меня хочешь вообще?!

– Прямо сейчас? Просто хочу убедиться, что ты ничего не станешь отрицать.

– Чего отрицать? Не было ничего такого, о чем в принципе стоит задумываться больше чем на три секунды!

– Было. – Яков с видом «а я маленькая бяка, а я маленькая гнусь» свободной рукой принялся расстегивать рубашку. – У меня следы остались. От укусов. Ах да, у тебя настроение все-таки переменчивое: от нежности прямо в дикость срывает, и…