Я продал акции за хорошую сумму, а должен был продолжать до момента, пока не достигну великолепной. Мне необходимо взять на себя ответственность за это. И нравится мне это или нет, но меня встряхнули, чтобы разбудить. Я должен использовать это. Снова будут трудные дни, я не могу позволить им увести меня назад.
Я уже дал свой обет. Я уже знаю, как его применять. Следующий шаг – создать серию ритуалов, которые заставят меня делать это постоянно. Как чистить зубы. Так что, несмотря на бури, я всегда двигаюсь вперед.
Понаблюдайте за мышлением человека, и вы получите перспективу его жизни. Все начинается изнутри. Поэтому очень важно создать привычки для разума.
Я записываю, что буду делать каждый день, чтобы сдержать свою клятву. После пробуждения – десять вдохов. Потом кофе и прочтение обета вслух, затем медитация. В душе – десять вдохов. При ходьбе или бездействии – десять вдохов. В спортзале, отдыхая между сетами, десять вдохов. Перед сном зеркало, а в постели десять вдохов.
Слишком много чтобы запомнить? Не совсем. Здесь есть закономерность: интенсивная практика после пробуждения и перед сном. Затем, в течение дня, когда ум бездействует, – сделать дыхательный цикл. Просто. Это моя линия на песке. Самый минимум, чтобы сдержать клятву. Так что, даже если будут трудные дни, я продолжу углублять борозды. Потому что я того стою.
Однажды я прочитал книгу, в которой автор упоминал, что он мог получить все, что хотел, используя аффирмации. Каждый день он записывал по пятнадцать раз: «я, имя, желаю…», – а потом обозначал, чего хочет. Он оказался чрезвычайно рациональным парнем, и попробовал это из любопытства, а как только это сработало, он начал этим пользоваться.
Он утверждал, что аффирмации фокусируют ум на том, на что обращаешь внимание. Разумное объяснение. Но он также сказал, что многие вещи, для которых он использовал это, были вне его зоны влияния, и все же они произошли.
Я познакомился с ним и за ужином спросил его об этом. «
Разумно. Мы можем рационализировать свою жизнь, но в глубине души жаждем большего. Течь вместе с ней. И когда мы находим способ сделать это, даже если никогда не делимся этим из страха быть осмеянными, это утешает. Нет атеистов в окопах во время бомбежки.
Итак, все эти слова любви себе – это просто аффирмации? Может быть. Или перепрокладка нервных путей в моем мозгу? В конце концов, известно, что нейроны, которые работают вместе, соединяются. Чем больше вы активизируете и связываете их, тем сильнее путь, и тем выше вероятность, что он продолжит углубляться сам по себе.
Но объясняет ли это изменения, которые происходят в моей жизни? Появляющиеся возможности, вещи, которые я не могу заставить происходить естественным образом, происходят сами по себе? Может быть. Я мог бы взять каждую из них, разложить по полочкам и рационализировать.
Но служит ли это мне? Моя вера – это увеличительное стекло, сквозь которое сияет жизнь.
Карты и верования человечества доступны мне. Я должен выбрать то, что подходит мне, а затем пойти ва-банк. Жизнь вознаграждает, когда я занимаю твердую позицию, когда убежден: «Это то, во что я верю, и я собираюсь прожить это полностью».
Я хожу в спортзал. Я уже в лучшей форме, чем за многие годы до этого. Мой рацион точен, никаких исключений. Всякий раз, когда я собираюсь схитрить или соскочить, я спрашиваю себя: «Если бы я любил себя, что бы я сделал?» – ответ ясен, и я живу им. Так я укрепляю путь принятия решений, которые идут мне на пользу. Я и раньше так делал, но сейчас – на совершенно другом уровне. Вот что происходит, когда делаешь все, чтобы сдержать обет.
Понаблюдайте как-нибудь за своим умом, и вы поймете, что он всегда отвечает на вопросы. Страх – это ответ на то, что может пойти не так. Боль – это ответ на то, чего не хватает.
Вы быстро поймете, что ум естественным образом стремится к тьме, а не к свету. Поэтому наша задача сознательно задавать себе вдохновляющие вопросы. Те, которые приводят к лучшему выбору. Попрактикуйте это некоторое время, и убедитесь, что вам все реже нужно будет спрашивать. Жить ответами станет привычкой.
Много лет назад, за ужином, подруга сказала мне, что умерла, и ее вернули с того света. Клиническая смерть на протяжении восьми минут. Я должен был спросить.
«Что-нибудь происходило… пока ты была, ну, ты понимаешь… там?»
Она покачала головой. Она ничего не помнила. Затем огляделась, положила вилку и прошептала: «А что, если это и есть рай?»
Она откинулась назад и наблюдала за мной.
«Я умерла, – сказала она. – Откуда мне знать, что это не другая сторона?»
Это был один из тех моментов, когда время остановилось. У меня было такое чувство, будто кто-то оглушил меня. Некоторое время мы молчали.