Люби СИ)

Трандуил отпихнул Ветку и встал, покрытый клочками пены. Ветка выпрямилась, сглатывая, и протянула руку к душу. Молча показала, что куда вертеть, положила на табуретку полотенце, оторвав с него ярлык, и вышла.

Через несколько минут король вышел.

Костик когда-то выступал на ринге, сперва боксировал, затем стал рестлером. Долго он не продержался, но тело, хотя и обзавелось изрядным пивным брюхом, хранило мужественные очертания, хотя бы плеч и рук, было длинноногим, и, вне всяких сомнений, сильным. На груди росли светлые клочки волос, такие же были подмышками. Спина усыпана веснушками. Лицо, когда-то красивое и правильное, обрюзгло, но сейчас словно заново подобралось и приобрело неожиданную четкость черт.

Трандуил стоял, обернув полотенце вокруг бедер, и глаза его грозно сияли.

Он посмотрел вокруг — Ветка мгновенно притащила табуретку, на которую положила нарядную подушку с этническим рисунком, купленную буквально несколько часов назад.

Трандуил сел, вскинул голову, как будто сидел на собственном троне в величественном зале Сумеречных подгорных чертогов.

— Объясняй. Я не вижу иного объяснения, кроме злого колдовства. А раз так, вернуться назад — значит, убить злую колдунью. И это мне по силам. Что я могу надеть?

— Твоя одежда будет готова через час, — сказала Ветка. — Понятия не имею, голоден ты или нет, но я дам тебе чаю. Или… если полотенце промокло, вот, покрывало…

Бамбуковый плед сел на мужчину царской мантией.

Начав успокаиваться и что-то понимать, Трандуил прошел к окну. Долго смотрел на темный город, на многочисленные теплые огоньки, на машины с яркими фарами, на торопливых ночных прохожих на тротуаре. Подергал ручку окна… Ветка не мешала. Догадался — распахнул окно, и втянул воздух носом. Закрыл глаза.

Оставил окно полуоткрытым.

Прошел по крошечному помещению… дошел до входной двери.

— Дальше — покои других людей. Мы живем, отгородившись замками, и никому не дозволяется входить к другим.

Трандуил, все еще молча, принял из рук Ветки горячий сладкий чай в новой чашке, хлебнул. Через долгое время он заговорил:

— Я верю, что я в теле человека. Это словно… словно уснуть в чужих доспехах. Хроа не слушается меня, оно малоподвижно и болезненно. Я ощущаю себя… ограниченным. Чрезвычайно. Как я понимаю тебя? Как ты понимаешь меня?

— Потому что ты говоришь по-русски… — прошептала Ветка. — Это мой язык. Точно так же я заговорила в Средиземье на вестроне, не зная его.

Трандуил сел на табуретку.

— Это… все твое жилье? Нет выхода к земле, единственная зала, единственное ложе?

— Это не так плохо, — сказала Ветка. — У меня есть свет, ярче факелов Эребора. Есть вода, которая может быть холодной и горячей, — там, в купальне. Есть палантиры, которые доставляют сюда самые разные сведения. Я могу потребовать принести сюда пищу. Зимой у меня тепло, а летом прохладно. Чтобы платить… за все это… я работаю. Я говорила. Рискую, а другие смотрят и… удивляются.

Трандуил помолчал. Потом задал вопрос:

— Что с Герцем?

Ветка уставилась на Владыку немного очумело. Потом тихо начала смеяться. Затем громче, и села на матрас, хихикая уже с истерическими подвываниями.

Трандуил, который поначалу вздорно вздернул голову, также пересел на матрас, и обессиленно откинулся. Когда Ветка отсмеялась, Владыка, лежа на спине с закрытыми глазами, сказал:

— Понимаю. Смешно, пожалуй. Пусть я лишен своей силы… но я уверен, что если это и колдовство, то не твое. Ты просто человек. Ты — чья-то… игрушка.

— Скорее уж… орудие, — сказала Ветка.

Раздался истошный женский стон. Ветка подскочила, бросилась к смартфону Костика. На экране появилось изображение Ольги.

Ветка нажала на отказ, и отключила аппарат.

— Герцег на конюшне, вернулся к хозяину. Как ты узнал, что он тут?

— Я предположил, что раз ты с ним вместе попала в мой мир, то теперь вы, сработав как приманка, вернулись в этот. Осталось понять…

— Как нам всем вернуться обратно, — тихо сказала Ветка. — Но ты там говорил, что… ну… чувствовал то, что не должен… морок, исходящий от меня… и теперь ты вдруг мне веришь?

— Я всегда тебе верил. Твой морок оказался не властен надо мной, хотя и ощутим. Я не доверяю той тени, которая, кажется мне, управляет тобой.

— Да что за морок?

Трандуил посмотрел на Ветку в упор, чуть шевельнув бровью, и она скисла, опустив взгляд в пол.

— Почему ты грозила мне смертью? Ты знаешь этого человека? Чье хроа я теперь занял?

— А вот это самое интересное, — прошептала Ветка.

— Объясняй.

— Владыка… — девушка маялась, и не поднимала взгляда, — Трандуил…

— Ну? Брат? Возлюбленный?

— Нет… это тот, кто надругался надо мной.

Трандуил резко сел и вперился взглядом в Ветку. Она не поднимала головы, и чувствовала, что ее уши пылают.

Взял ее за подбородок, повернул лицо к себе.

Помолчал.

Затем сказал спокойно:

— Западня. Хорошо спланированная западня. Много лучше, чем все, что я слышал доселе. В западне двое — и ты, которая выступила приманкой, и я, на которого она была выстроена. И я знаю только одну силу… но это невозможно… я так думал. Мы все так думали.

Опять помолчал.